Категории и законы марксистско-ленинской диалектики и язык

Говоря о компонентном наполнении значений предметно-ориентированных слов (денотативов), следует, однако, предостеречь от слишком прямолинейного, поверхностного восприятия их экстралингвистической направленности, что неизбежно приводит к неверному истолкованию значений. В частности, в конкретном речевом употреблении необходимо постоянно дифференцировать семантический вклад, определяемый самим словом, от тех смысловых компонентов, которые лежат за пределами данного слова и могут быть ошибочно приписаны ему. Иначе говоря, следует строго различать собственные семантические признаки слова и признаки, выводимые из внеязыкового контекста и постоянно сопутствующие данному слову в речи. Возьмем в качестве примера группу терминов родства, которая уже стала общепризнанным образцом четкости и ясности семантического структурирования в лексике, и покажем, что даже здесь не все так ясно и просто, как кажется на первый взгляд. При сопоставлении русских слов сын – внук, дочь – внучка и т.п. обычно выделяется семантический признак, характеризующий старшинство родственников по поколениям, т.е. признак «поколение». Вместе с тем при употреблении указанных слов в той или иной речевой ситуации сведения о старшинстве поколений могут переплетаться с информацией об абсолютном старшинстве лиц, обозначаемых указанными словами. Сравнивая информацию, заложенную в семантическом признаке «поколение», и информацию об абсолютном старшинстве, можно легко показать, что они не всегда совпадают, а в некоторых случаях находятся в прямом противоречии. Семантический анализ слов типа сын, внук, дочь, внучка, дядя, племянник и т.п. с учетом соотносимых с данными словами денотатов показывает, что на основании семантического признака «поколение» нельзя с полной уверенностью судить о реальном старшинстве лиц, обозначаемых данными словами, поскольку в жизни встречаются случаи, когда племянник (племянница) старше дяди (тетки) или когда внук (внучка) старше сына (дочери) при одном и том же лице соотнесения[6]. Легко убедиться, что информация о старшинстве в поколениях является языковой информацией и ее обязательно воспринимает человек, владеющий русским языком. Сведения же об абсолютном старшинстве лиц указанные слова не содержат и потому не могут рассматриваться в качестве элемента их лингвистического значения. Рассматриваемый случай объясняет, почему значение имен родства не противоречит общему смыслу таких высказываний, как: Мой внук старше моего сына или Он старше своего дяди на пять лет. Подобные ситуации встречаются не слишком часто, поскольку это экстралингвистическое смещение двух типов старшинства возможно только в пределах двух соседних поколений. Именно в силу своей исключительности указанные особенности внеязыковой действительности и не фиксируются в собственно языковой семантике (подробнее см. 27, с. 34 – 37).

Рассмотренные выше отклонения в общепринятой референтной области слова не выходят, если так можно сказать, за рамки мыслимого, они не затрагивают основ семантической структуры и потому не представляют особых трудностей для освоения их языком. Однако объективная действительность (область референции), изменения в которой происходят гораздо быстрее, чем в отражающей ее языковой системе, иногда преподносит такие сюрпризы, которые затрагивают структурно значимые характеристики языковой системы, в частности область грамматической семантики. В результате возникают ситуации, ведущие к конфликту, в который вовлекаются лексическая семантика, грамматическая семантика и объективная реальность. Так, в работе Д. Кастовски (57) отмечается, что с точки зрения языковой семантики в предложениях идентификации подлежащее-субъект, наделенное семантическим признаком «мужской пол», может сочетаться только с именным предикатом, обладающим тем же семантическим признаком, что делает предложения типа

*Му sister is the father of the two

«Моя сестра является отцом двух детей»

в типичной внеязыковой ситуации аномальны. Однако сейчас уже имеются свидетельства некоторых «достижений» в этой области, которые могут иметь важные лингвистические последствия. Как указывает Дж. Лайонз (63),

«даже в мире, как мы его знаем, предложения вроде

She is a father of five children

„Она является отцом пятерых детей“

или

She still loves her wife

„Она все еще любит свою жену“

уже нельзя расценивать как аномальные. Журналист Джеймс Моррис, например, не перестал быть отцом своих детей, когда он стал женщиной и взял себе имя Джейн Моррис» (63, с. 305).