Катя

Самое интересное, что она действительно безумно любила Машу. А та отвечала ей теми же чувствами. Люба переживала, что Саша ее не воспринимает девочку, как свою. А она смогла, потому что по ее понятиям у каждого ребенка должна быть мать. Она же умела быть матерью, такой, какой второй не бывает.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍С Машей мы тоже нашли общий язык практически сразу. Она оказалась очень милым ребенком, совершенно шебутным, очень восторженным, но имеющим свое мнение и умеющим мыслить, иногда нестандартно, но оригинально.

Часть 62

Отношения у моего сына с женой совсем разладились. Я понимала, что отчасти повинна в этом, родными мы с Дженнифер так и не стали. Мы сосуществовали в одном доме, вот и все отношения. Я давно понимала их английскую речь, но сама не говорила. Зачем? С сыном я прекрасно изъясняюсь на русском, а с ней ни на каком не хочу. Пусть лучше дурой меня считает.

И почему мой мальчик выбрал ее?! Не такой судьбы я ему хотела, а жену так совсем не такую.

Как я мечтала о внуках, о детском смехе, о том, как расскажу сказки внукам на ночь. А что имею? Грымзу за стенкой. Иначе и сказать не могу.

Как она отчитывала Сашу за то, что он, по ее мнению, неправильно составил лекцию. Я слышала, и сердце кровью обливалось. Никогда мой муж не унижал сотрудников, а родного человека — тем более. Нашлась королева биохимии. Стерва она и дрянь.

И я не выдержала, вошла в гостиную и на чистом английском языке сказала все, что я о ней думаю, и как о женщине, и как об ученом, и как о жене моего сына.

Она побледнела и сползла в кресло, обмахиваясь бумагами, которые в руках держала, делала вид, что ей плохо, думала, что Сашенька побежит ее успокаивать. Зря думала! Смеялся мой Сашенька, ох как смеялся…

А потом подошел ко мне и обнял, и так хорошо мне стало. Наконец-то хорошо в этой дурацкой Америке.

Спектакль кончился, и Дженнифер собрала чемоданы, сообщив напоследок, что подает на раздел материальной и интеллектуальной собственности, и исчезла из моей жизни и жизни моего сына тоже.

Сашенька даже расцвел. Выглядеть стал лучше, импозантный такой! Красивый!

Как он все-таки на отца похож… Нет, не внешне, хотя и внешне тоже. Похож внутренним содержанием, мировоззрением, умом, способностями, манерами и привычками. Счастья бы ему только, женщину хорошую, чтобы любила его, как я его отца люблю, или хотя бы вполовину, и того хватит.

Но это я размечталась. Хотя Бога молить за моего мальчика не забываю.

А тут Люба позвонила, не в то время, как обычно, а совсем в другое. И я поняла, что там что-то не так и просто девочка моя излить мне душу хочет, потому что больше некому, а накипело. И звонит так, чтобы ни мой Саша, ни ее Саша услышать ее не мог.

Речь шла о Марине. Опять ей шлея под хвост попала. Она, видите ли, решила доказать свою значимость и упорхнула в Париж.

Нет, не отдыхать, и даже не на месяц, а на год, по контракту работать, а Сережа остался. Причем уехала без его согласия, после скандала. Только Костика, младшенького сына, с собой взяла, а старшие Дима и Злата остались у Любы. Сережа убитый просто, и как он все это безобразие переживет, совершенно непонятно. А Люба, Люба — мать, и Марина ее дочь, и Сережа — сын. Вот душа и разрывается… Эх, дети, дети, вроде выросли, вроде семья у них и можно вздохнуть, и жить спокойно, но как жить, когда им спокойно не живется. А у матери сердце болит и за одного, и за другого. И у меня болит, потому, что внуки мои. Вот как родилась Маришка непутевой, так и всю жизнь такая. А Сережа… Вот тоже судьба у человека, все жизнь ее одну любить. Причем любить всегда вопреки…

Расстроилась я, Любе, конечно, говорю, что образуется все, что оба внука голову включат и выход найдут, а сама себе думаю, что не включат и не найдут. Потому что никто не включает ее, когда надо. Всех несет, все правоту свою доказывают, бессмысленную и бесполезную. А потом думать начинают, когда уже столько дров наломали, что не разгрести ни вместе, ни в одиночку. И плачут о последствиях.

Но Любе надо было просто выговориться, просто снять часть груза со своих плеч и переложить на мои. Нет, не в плохом смысле я говорю об этом, только в хорошем. Потому что высказанная и озвученная проблема выглядит по-другому, со стороны как бы выглядит. А чужие проблемы решать легче, чем те, в которых варишься. Вот смотришь ты на проблему со стороны, и решение видится, правильное решение.

Я поначалу о звонке Сашеньке моему не рассказала. Зачем ему? Он точно не поможет. У Любы спрашивала несколько раз, но все на том же уровне. Так и весна пришла и прошла весна, и лето наступило. Начало самое.

Звонок Марины застал меня в сквере, я прогуляться пошла, воздухом подышать.

— Ба, это я. Прости, что не звонила давно.

— Да, Мариша. Ты откуда?

— Из Франции, ба. Я спросить хотела.

— Спрашивай.

— Ба, а когда дед умер, ты как пережила? Я спрашиваю почему, мы с Сережей совсем расстались, представляешь, ба.