Катя

— Ну куда ты собрался? На кой тебе Америка? Саша, я-то при дочери, а она при ком? Подумай о матери. Она все для тебя, только для тебя! Не оставляй ее одну, Саша. Тебе бы отец в жизни не позволил мать бросить.

— Ну что ты причитаешь?! Баба, я выучусь и вернусь. Или ее туда заберу. Как ты моей логики не понимаешь! Нет мне здесь места! И отец бы меня поддержал.

— Да уж! Он любил твою мать и никогда бы не позволил ее оставить! А как она его любила! Что бы ты понимал в жизни!

— Что ты ревешь?! Вот, может, я от ваших вечных слез сбежать хочу!

— Саша!

Он выскочил в коридор, размахивая руками, видимо, продолжая спорить с бабушкой.

— Мама! Ты давно тут?

— Достаточно.

— Прости.

— Позже поговорим. Ты уверен?

— Да, я тебе объясню. Ты приедешь ко мне и мы будем вместе.

— У меня мама старая, куда я от нее…

Я вдохнула, выдохнула, сняла туфли и пошла в свою комнату. Вошла, упала на его подушку и разрыдалась. «Господи! Мужа забрал! А сына то за что?!»

Весь вечер Сашенька выглядел как побитая собака, подлизывался, обнимал меня. Но мы так и не поговорили. Основную мысль я поняла, а расстраиваться дальше просто не хотелось. Я, конечно, понимала, что разговор неизбежен, но не сейчас. Может, я привыкну, может, смогу его понять, тогда и поговорим. Понимание того, что он уедет, не покидало меня и привыкнуть к этому я так и не смогла.

Оставалось всего полгода до окончания школы. Саша настоял, чтобы я пошла на родительское собрание, там деньги на выпускной собирать должны. Я пошла, вошла в класс, поздоровалась, села. Ко мне сразу подскочила Дашина мама с вопросом, что можно сделать, чтобы Даша родила. Интересно, но парнишка ее пока не бросил. Они все так же встречались, и мама Даши мечтала о внуках. Я попросила ее подойти ко мне в отделение. Ну не буду же я ей говорить прямо в классе, что кроме усыновленных, других внуков уже не будет.

Деньги сдали и немалые. На собрании было шумно. У меня же, кроме желания уйти домой, других желаний не возникало. Классная руководитель, математичка, попросила остаться.

— Екатерина Семеновна, у Саши такие способности, я говорю, давай в МГУ, а он — нет, Гарвард. Вы же одна с ним. Материально потянете?

— Материально потяну, об этом его отец позаботился. Морально сложнее, я же одна с ним.

— Да и Людочка все его уговаривает, у них же любовь.

— Я не в курсе. Была бы любовь, я бы знала. Я пойду, у меня дежурство завтра.

Всю дорогу домой текли непрошеные слезы. Что я еще не знаю о своем сыне?

А дома был очередной скандал. Мама ругалась с Сашенькой. Я успела только снять обувь, как он выскочил в коридор, схватил свой рюкзак и, одеваясь, произнес.

— Какие же вы все, бабы — дуры!

Хлопнул дверью и ушел. В кухне рыдала мама. Пришлось давать ей успокоительное, сбивать давление и выслушивать, что мой сын такой же урод, как и его отец. Наглый, неблагодарный и безответственный.

Я не стала с ней спорить. Накапала себе корвалол и прошла в свою комнату, а мама все причитала в своей, потом подробно рассказывала о скандале своей подруге. Потом легла спать и захрапела. Мне было все равно, что она говорит и что думает. Я не знала, где Саша. Просто не знала. Очень надеялась, что у Любы. Но, может, и нет. И кто такая Людочка, в которую якобы влюблен мой сын, я тоже не знала, а потому мозг рисовал картины одна страшней другой. Вот так, стоя у окна, я и встретила рассвет. Саша не вернулся. Я приняла душ, выпила кофе и пошла на работу. У входа в институт встретила Борисова.

— Екатерина Семеновна, что с вами?

— Сын, — просто сказала я.

— Так он у нас был, я думал, вы в курсе. Мы с ним говорили допоздна. Люба оперировала, домой не вернулась. А Саша в школу пошел. Вот незадача. Вы бы хоть позвонили.

— Да что звонить? С больной головы на здоровую перекладывать проблемы? Так вам своих хватает.

— Если бы вы позвонили, вы бы спокойно спали ночью. Ни о чем не волновались, и имели бы сегодня презентабельный вид, а не заплаканные глаза. Да и я хорош, надо было самому позвонить. Впредь буду умнее. Но к операциям я вас сегодня не допускаю. Уж простите.

— Конечно, Саша. Я понимаю.

В отделении меня ждала Дашина мама. Увидев мою заплаканную физиономию, участливо спросила:

— Екатерина Семеновна, что-то случилось?

— Проблемы с сыном. Проходите.

Она расположилась в кресле

— Кофе? — обратилась я к ней.

— Да, пожалуйста. У вас он такой милый, заботливый. Вот уж не думала, что у вас с ним могут быть проблемы.

— Да, я пришла к выводу, что мы совсем не знаем своих детей. Ладно, давайте по делу.

— Это правда, что у Даши…

— У нее удалена матка, Вы же понимаете, что женщина без матки не может иметь детей.

— И вариантов нет?

— Усыновление.

— Они хотят пожениться, но ведь рано или поздно он захочет детей… Я просто в шоке. Почему так получилось?

— Потому что они не доверяют нам. Мы для них предки. Мы лезем в их жизнь, но они-то все знают и в наших советах не нуждаются. А мы лезем, навязываем свое мнение, требуем что-то.

— Но ведь мы хотим как лучше. Я спрашивала ее: почему она не сказала мне. Ведь все можно было решить.