Катилинарии. Пеплум. Топливо

Профессор.Студентка экзаменует профессора? Я не преподаю французскую литературу, но Бернаноса – да, читал.

Марина.Его перу принадлежит величайшая на свете истина в одной короткой фразе: «Ад – это холод».

Профессор.Да. Вряд ли он имел в виду то же, что и вы.

Марина.Не важно! Эта фраза верна во всех смыслах! Это истина, а не метафора! Мне осточертели метафоры. Ад – это холод. Значит, я в аду. И сказать больше нечего.

Профессор( решительно). И не надо говорить, надо делать. Ну-ка, шевелитесь, Марина! ( Она сидит неподвижно, обхватив колени руками.) Если вам непременно нужна веская причина, чтобы двигаться, я найду их сотню. Смотрите, как в этой комнате грязно! Ну-ка возьмите щетку и тряпку да уберитесь хорошенько.

Марина.Еще чего? Я вам не уборщица!

Профессор.Нет, конечно! Я просто даю вам повод, коль скоро вам он необходим.

Марина.Очень удобный для вас повод.

Профессор.Цель-то не в этом! Нет, у вас типичная реакция бедных, вы так высоко ставите ваше достоинство, что становитесь его жертвой.

Марина.Естественно. Я и есть бедная, всегда была.

Профессор.А что, когда бедные люди страдают от холода, они сидят, не отрывая зада от стула?

Марина.Да. Надо быть богатым, чтобы иметь силы как-то реагировать. Когда бедные мерзнут, они поступают как воробьи: раздувают перышки, чтобы сохранить собственное тепло, и сидят неподвижно.

Профессор.Вы слишком тощая, чтобы походить на воробья, раздувшего перышки.

Марина.А у меня и перышек почти не осталось.

Профессор( резко встает). Да. Стало быть, воробьиная стратегия не для вас. ( Подходит к Марине и протягивает ей руку.) Идемте.

Марина( вяло). Куда?

Профессор.Вы сказали, что не хотите танцевать одна. Так потанцуйте со мной.

Марина.Это же курам на смех.

Профессор.Благодарю.

Марина.И музыки нет!

Профессор.На войне как на войне! Пошли!

Он берет ее за руку и тащит. Завязывается борьба: она упирается, он все-таки стаскивает ее со стула и поднимает, перехватив за талию. Держит ее в позе танго. Она вырывается. Он ведет ее по комнате то ли в танго, то ли в борьбе. Борьба беззвучна, и оттого кажется особенно яростной. Наконец Марине удается вырваться; она бежит на другой конец комнаты и, застыв в углу, поворачивается к профессору. Она в бешенстве.

( Расхохотавшись.) Ну вот! Я уверен, что вам уже не так холодно.

Марина( возмущенно). И вам не стыдно?

Профессор.Напротив! Я же вас согрел.

Марина.Не согрели, а заледенили. От нелепости стынет кровь.

Профессор.Это вы нелепы! Кого вы тут передо мной изображаете? Оскорбленную невинность? Чем же я запятнал ваше неприкосновенное тельце?

Марина не отвечает, возвращается на прежнее место и садится, злобно глядя на профессора. Снова съеживается, обхватив колени руками.

Вы, может быть, вообразили, что я вас домогаюсь? ( Молчание.) Увы, должен вас разочаровать, и не думаю. ( Молчание.) Вы слишком тощая, чтобы возбудить желание.

Марина( вкрадчиво). Кто здесь говорит о желании, профессор?

Профессор( вдруг вспылив). Вы сами прекрасно знаете! Стоит мужчине и женщине оказаться в комнате наедине, люди только об этом и думают!

Марина( все так же вкрадчиво). Люди? Люди ничего не говорят. И немудрено: здесь никого нет, кроме нас с вами. О желании заговорили вы.

Профессор( со вздохом встает). Ладно, Марина, хватит. Не пытайтесь воспользоваться ситуацией. ( Идет к книжным полкам и поворачивается к ней спиной.)

Марина.Как, интересно, я могу этой ситуацией воспользоваться?

Профессор( рассматривая книги). Ну-ну, стройте из себя дурочку, вам это очень идет.

Она пожимает плечами, встает, поднимает брошенную на пол книгу, идет к печке и опускается перед ней на колени. Ищет спички. Все это она делает открыто, не прячась. Профессор оборачивается и видит ее.

Могу я узнать, что вы затеваете?