Катится камень

Им не гнить в земле, в воде не тонуть

И в огне не погибать в облаках.
Не найти их чертежей… Но плеснуть
За окно вина подскажет рука:

Пусть не вспыхнет ни звезда, ни свеча,

И сугроб не прорастет трын-травой —
Те, кто должен корабли был встречать,
Нас услышат. И нальют по второй.

Мы сегодня будем пить до утра.

До гудков заводов, гула машин —
Мы сегодня провожаем вчера
И поэтому не можем спешить.

Пусть прохожие бранят гололед,

Торопясь, но не надеясь успеть —
День сегодняшний получит свое
Став прошедшим и непрошеным впредь.

Мы нальем еще и выплеснем вон:

Градус тот же, что портвейн, что мороз.
Нам весну сегодня звать не резон,
Мы с зимой идем сегодня вразнос.

Мы сегодня будем пить дотемна,

Пить до рвоты, до зеленых соплей.
Будет пепел снегом падать в стакан.
Будет снег кружить вокруг фонарей.

Будет кто-то говорить: «Дурачье!

Наше время! Что мы делаем с ним?!»
Кто-то голову склонив на плечо,
Зажигалкой щелкнет, выдохнет дым.

Будет тусклый электрический свет,

Темнота за пеленой коньяка
И неверные огни сигарет —
Как далекий огонек маяка.

Мы сегодня будем пить до зари.

Пить за всех, кто в ночь не может уснуть…
Пить за всех, кто все же ждет корабли.
Пить за ветер в парусах.
В добрый путь.

К пятнадцати я стал силен и ловок —

И оседлал Серого Волка.
Вдвоем мы пережили
Множество замечательных приключений.
Но к тридцати пришел
Черный человек
И сказал
Завязывать.

Я тогда уже знал,

Что дело не в пьянке.
Не в гоноре,
Не в амбициях.
Не в Елене
И Василисе.

Черный человек

Смотрит из зеркала каждый день.

Каждую ночь

Он ждет только
Подходящего случая,
Чтобы протянуть руку —
И задушить
Всякого,
Кто откажется
Поменяться с ним местами.

Беги, Серый Волк!

Мимо кабаков и оград церковных,
По улицам каменным и проселкам заросшим,
Через чащобу лесную,
Рощи березовые,
Поля распаханные —
Беги!

Не оглядывайся.