Катюша

С Валерия ее мысли легко перескочили на то, что он рассказал ей вчера, когда она, свернувшись калачиком, засыпала у него на груди. Похоже, он испытывал острую потребность выговориться, а Катя была единственным человеком, который мог его выслушать. “Строго говоря, — подумала Катя, — с его стороны умнее было бы промолчать и не делиться этой информацией вообще ни с кем, но Студента можно было понять: в конце концов, мужики в этом отношении гораздо слабее, и им очень тяжело устоять и не проболтаться, когда женщина умело спрашивает.” Впрочем, никакой особенной выгоды для себя в полученной информации Катя не видела. Просто теперь все стало предельно ясно, и вернуться к нормальной жизни можно было, лишь разрубив этот запутанный кровавый узел. Честно говоря, она сильно сомневалась, что ей это удастся, но обратной дороги не было.

Тряхнув головой, она отогнала мрачные мысли и закурила первую в этот день сигарету. На свежем утреннем воздухе сигарета казалась особенно вкусной, и она с наслаждением выкурила ее до конца, раздавив тлеющий окурок о подошву ботинка. Позади, невидимая за сплошным переплетением стволов и веток, проехала в сторону поселка легковая машина. Катя услышала приглушенный шум двигателя, но не обратила на него внимания, занятая решением животрепещущей проблемы: стоит или не стоит попытаться развести небольшой костерок. Она решила, что для полноты удовольствия ей просто необходимо предпринять такую попытку, и принялась с азартом собирать хворост, стараясь отыскать веточки посуше с таким старанием, словно занималась невесть каким сложным и архиважным делом. Двигатель проехавшей мимо машины в последний раз бархатно взрыкнул перед ведущим к поселку спуском, и стих в отдалении.

Машина, забрызганный грязью до самой крыши черный “БМВ”, осторожно спустилась с пригорка, с плеском преодолела лужу у его подножия и без излишней торопливости вкатилась в поселок. Водитель предусмотрительно припарковал автомобиль впритык к залепленной засохшей глиной неопрятной корме автокрана и выключил зажигание. Из машины вышли трое мужчин, не спеша закурили и, нервно позевывая на утреннем холодке, сутулясь, зашагали по травянистой обочине вдоль проволочных изгородей. Руки их были глубоко засунуты в карманы, табачный дым шлейфом стелился за плечами и таял в холодном воздухе, а позади на росистой траве оставался темный тройной след.

Дойдя до дачи прапорщика Мороза, где торчал перед крыльцом одинокий “запорожец” с темно-вишневой крышей и кремовыми бортами, мужчины перебросились какими-то короткими негромкими замечаниями и дружно свернули к крыльцу. Один из них вынул из кармана модного черного плаща длинноствольный “люгер” и быстрыми уверенными движениями навернул на него увесистый набалдашник глушителя. Руку с пистолетом он спрятал за отворот плаща. Другой легко и неслышно взбежал на крыльцо и уже положил ладонь на ручку двери, как вдруг в тишине раздался протяжный скрип открываемой оконной рамы, разбухшей от дождей. Он донесся откуда-то с противоположной стороны дома, и все трое молча и стремительно метнулись за угол, на ходу доставая оружие.

Едва последний из них скрылся из вида, дверь дачи открылась, и на крыльцо крадучись вышел Студент. Он явно только что проснулся — волосы его были всклокочены, из одежды он успел натянуть только джинсы, свитер же и кроссовки держал в левой руке. В правой руке у него был зажат некогда принадлежавший Костику ТТ с четырьмя патронами в обойме. Бесшумно сбежав с крыльца, Валерий метнулся было к “запорожцу”, но передумал — шансов спастись на этой тихоходной черепахе было очень мало. Он бросился бежать вдоль улицы, лихорадочно высматривая какое-нибудь убежище, в которое можно было бы нырнуть и затаиться, все еще не в силах поверить, что все это происходит на самом деле. То, с какой легкостью люди Банкира выследили его, наводило на размышления, но сейчас ему было не до раздумий — он бежал, чувствуя, какая огромная, во всю ширину улицы, и беззащитная у него спина. По обе стороны дороги тянулись высокие сетчатые заборы с запертыми калитками, спрятаться было некуда, а секунды утекали одна за другой. Он оглянулся через плечо и увидел, что его преследователи уже разобрались в ситуации и гонятся за ним, путаясь в длинных полах своих плащей. Все происходило в полной тишине, нарушаемой лишь топотом да хриплым дыханием бегущих, и оттого казалось не вполне реальным. Валерий несся по улице, моля Бога, чтобы они подольше не открывали огонь, и мечтая добраться до нелепо и криво торчавшего впереди автокрана. За краном можно было бы укрыться и немного остудить охотничий азарт преследователей прицельным огнем. Железная громадина стала бы идеальным укрытием, в то время как людям Банкира пришлось бы занимать огневой рубеж прямо посреди улицы.