Католическая Церковь в России (конец IX – начало XXI вв.)

Прерванные Смутой взаимоотношения Москвы с Римом возобновились только в начале 1670-х годов. После обращения царя Алексея Михайловича к Папе с предложением совместной борьбы против Османской империи, в Москву прибыл папский нунций. Однако в связи с тем, что разделение Церквей уже начало видеться обществу окончательным и бесповоротным, а так же из-за роста национального самосознания россиян, подогреваемых рассматриваемой нами выше доктриной «Москва – Третий Рим», основная масса населения страны в XVI веке относилась к Католической Церкви и католикам резко негативно. Хотя и из этого правила были свои исключения.

К католикам в России пришла относительная свобода в царствование царевны Софьи. Софья была дочерью царя Алексея Михайловича, в 1682-1689 годах занимала пост регента при своих младших братьях Петре и Иване. В середине 1680 г. царевна Софья объявила свободу вероисповедания в Москве. При этом, как отмечает А.Н. Андреев, эту свободу надо было понимать, как разрешение «отправления неправославного обряда для иностранцев в частных домах» [201], впрочем, Софьей, по словам того же Андреева, предполагалось в дальнейшем, очевидно, введение «полной свободы вероисповедания в Московии» [202].

Дело в том, что фактически главой русского правительства во время регентства царевны Софьи был её фаворит Василий Васильевич Голицын, который, в свою очередь, занимал прозападную позицию и вёл курс на сближение России с Польшей.

Был ли католиком В.В. Голицын? Скорее всего, по мнению большинства учёных, нет, не был. Однако, во время его правления, католикам стало жить в России намного комфортнее. При Голицыне смогли прибыть в Москву такие известные иезуиты, как Иржи Давид и Товий Тихановский [203].

Фамилию Голицыных носило много известных русских католиков. Расскажу здесь коротко о тех из них, которые родились в рассматриваемом нами XVIII веке.

Князь Дмитрий Дмитриевич Голицын (1770-1840). Отец Голицына состоял в должности после при французском и голландском дворах. Был другом Дидро и вёл переписку с Вольтером. Мать Дмитрия Дмитриевича, в девичестве княжна Амалия Адельгейда была католичкой по крещению, однако под воздействием идей эпохи Просвещения прохладно относилась к религии. Голицын был крещён православным священником и, после развода его отца с женой, воспитывался своим родителем в православии. После же возвращения своей матери в католичество, тоже становится католиком. В 1792 году отправляется в Америку, в пути зачитывается «Исповедью» Аврелия Августина – книгой, которую ему подарила мать накануне отъезда. В Соединённых Штатах становится католическим священником. Принимает сан под именем о. Августина. Служит в разных городах Америки, в местечке Аоретто в 1799 году строит католическую церковь. При этом князь формально остаётся российским подданным. Власти об этом помнят и требуют вернуться в Россию в гусарский полк. Голицын отказывается, и его лишают российского подданства. Следующие 40 лет своей жизни служит простым сельским священником под именем Смит, настойчиво, ввиду своей природной скромности, отвергая предложения занять епископскую кафедру. В последние годы жизни Голицын принял должность генерального викария Западной Пенсильвании. Написал несколько работ в духе полемики с протестантизмом.

Нельзя не сказать отдельно несколько слов о матери Д.Д. Голицына, княгине Амалии Голицыной. Амалия Голицына (1748-1806) явилась организатором и вдохновительницей знаменитого «Мюнстерского кружка», который стал центром католического возрождения в Германии во второй половине XVIII века. В 1768 Амалию выдают замуж за русского князя Д.А. Голицына (1734-1803). Под действием мужа увлеклась идеями Просвещения и покинула Католическую Церковь. В 1779 расстаётся с мужем и под влиянием священника Бернарда Оверберга (1754-1826) и философа Иоганна Гамана (1730-88) Голицына возвратилась в лоно Католической Церкви. Спустя несколько лет, княгиня становится одной из центральных фигур принявших участие в возрождении католичества в Германии.

«Мюнстерский кружок», где собиралась интеллектуальная католическая элита Германии, расположился непосредственно в её доме. Гёте писал, что «говорить о духовной жизни княгини нельзя без искренней любви и благоговения».