Католическая Церковь в России (конец IX – начало XXI вв.)

Как мы выяснили в прошлой главе, вышеизложенное было обусловлено общегосударственной политикой, направленной на укрепление абсолютизма. Русский философ Н.А. Бердяев писал: «Суверенная, неограниченная и самодовлеющая государственность во всех ее исторических формах, прошлых и будущих, есть результат обоготворения воли человеческого, многих или всех, подмена абсолютной божественной воли относительной волей человеческой, есть религия человеческого, субъективно-условного, поставленная на место религии божеского, объективно-безусловного» [285].

Указом от 25 ноября 1801 г. Департамент по делам католиков Юстиц-коллегии был преобразован в духовную коллегию по делам римско-католической церкви. В том же году при Св. Престоле появился первый русский официальный представитель. Им был назначен граф Виктор Иванович Кассини (1754-1811).

В 1803 году в Россию прибывает французский (сардинский) католический философ, литератор, политик и дипломат – граф Жозеф де Местр (1753-1821). В нашей стране он пробыл до 1817 года. За эти 14 лет он успел оказать существенное влияние на умы и сердца российской интеллигенции, проводя свои беседы в светских салонах и гостиных.

В черновиках романа Льва Толстого «Война и мир» Жозеф де Местр дважды упоминается как посетитель салона А. П. Шерер в 1812 году, а в т. IV указанного произведения (ч.3, гл. XIX), о нем говорится как об одном из «самых искусных дипломатов» эпохи войны 1812 года» [286].

Безусловно, будучи по взглядам своим ревностным католиком, де Местр смог вдохновить своими мыслями часть своих слушателей: «Католическая религия может быть… чрезвычайно полезной…, так как она представляет великое зрелище… духа покорного и верующего» [287].

В своих лекциях он так же отчаянно ругает протестантство и хвалит иезуитов, подчёркивает заслуги последних в деле воспитания молодёжи в России: «…если бы иезуиты существовали до эпохи Реформации, никогда бы протестантизм не смог бы утвердиться и что если бы они не появились, французская революция стала бы всеобщей» [288].

Не без участия де Местра полоцкая коллегия иезуитов получила статус Академии. Император Александр I писал в своём указе: «в знак особенного расположения Нашего к полоцкой иезуитской коллегии толикую пользу принесшей воспитанием юношества» [289]. Идеи де Местра оказали влияние на многих известных людей. Так во многом вдохновлялся мыслями этого французского мыслителя П.Я. Чаадаев.

Пётр Яковлевич Чаадаев (1794-1856) русский философ [290] и публицист. За свои сочинения, в которых критиковал современную ему действительность, был объявлен правительством сумасшедшим. Его работы находились под строжайшим запретом и не публиковались в царской России, за исключением его первого философического письма, которое он опубликовал в журнале «Телескоп» в 1836 году. В этом своём «Письме» философ негодовал по поводу «отлучённости России от всемирного воспитания человеческого рода, духовного застоя, препятствующего исполнению предначертанной свыше исторической миссии» [291]. В итоге журнал «Телескоп» был закрыт, а Петра Яковлевича Чаадаева объявили сумасшедшим. Помимо означенного «Философического письма», перу П.Я. Чаадаева принадлежит так же целый ряд написанных им «Философических писем», однако его современникам было известно только первое из них, то самое, которое было опубликовано в «Телескопе», остальные письма были напечатаны гораздо позже.

Считаю необходимым сказать несколько слов о биографии этого замечательного человека. Чаадаев получил прекрасное образование: в 1807-1811 годах учился в Московском университете. Состоял в дружбе с А.С. Грибоедовым, будущими декабристами Н. И. Тургеневым, И. Д. Якушкиным.

Состоял на военной службе, участвовал в Бородинском сражении, битве при Кульме, в сражениях под Тарутином, при Малоярославце, Люцене, Бауцене, под Лейпцигом, брал Париж. Имел награды: орден св. Анны и прусский Кульмский крест.

После Отечественной войны 1812 года, в 1816 году Чаадаев был переведён корнетом в Гусарский полк, который был расквартирован в Царском Селе, где, в доме Н.М. Карамзина, познакомился с А.С. Пушкиным. На молодого поэта Чаадаев оказал большое влияние. В дальнейшем Пушкин посвятил кумиру своей юности несколько своих стихов, в частности знакомое нам всем со школьной скамьи послание «К Чаадаеву»: «Любви, надежды, тихой славы…», кроме того, Чаадаев стал одним из прототипов пушкинского Евгения Онегина: «Второй Чадаев, мой Евгений…» [292], говорил Пушкин.