Катушка синих ниток

На крыльце все затихли. Лица разгладились, руки расслабленно легли на колени. Было так покойно сидеть здесь с семьей, под разговоры птиц, и стрекот сверчков, и сопенье собаки у ног, и крики детей: «В домике! Я в домике!»

5

В понедельник Денни спал почти до одиннадцати.

– Поглядите на него, мистер Соня! – воскликнула Эбби, когда он наконец спустился. – Во сколько же ты лег?

Денни пожал плечами и взял из шкафа коробку хлопьев.

– В половине второго, – ответил он. – Может, в два.

– Тогда ничего удивительного.

– Если я ложусь поздно, то есть надежда проспать до утра, – объяснил он. – А иначе просыпаешься среди ночи и нападают всякие дурацкие мысли. Терпеть этого не могу.

– Твой папа в таком случае встает и читает, – сказала Эбби.

Денни не потрудился ответить. В семье бытовали два диаметрально противоположных мнения относительно того, что делать при бессоннице, и Уитшенки давным-давно пришли к выводу, что спорить тут бесполезно.

После завтрака он, словно бы нагоняя упущенное, развил бурную деятельность. Пропылесосил весь первый этаж. Смазал маслом петли калитки и подстриг живую изгородь на заднем дворе. Пропустил ланч, отчищая гриль. Потом взял машину Эбби и поехал в магазин Эдди за стейками для барбекю к ужину. Эбби велела записать стейки на ее счет, и Денни не возражал.

Казалось, дом невидимо поделен между Норой и Эбби. Нора возилась на кухне или занималась детьми, а Эбби сидела у себя в спальне или читала в гостиной, обе вели себя крайне любезно, но настороженно и явно старались друг другу не мешать. За весь день женщины по-настоящему разговаривали один раз – когда Денни уехал в магазин. Нора несла Сэмми наверх, чтобы уложить спать, и встретилась с Эбби, спускавшейся с пачкой бумаг.

– Мама Уитшенк. Вам что-нибудь нужно, я могу вам помочь?

– Нет, дорогая, спасибо, – ответила Эбби. – Я просто решила, пока Денни нет, забрать из его комнаты что еще осталось от моих вещей. Правда, понятия не имею, куда это все девать.

– А если сложить в коробку и оставить у него в шкафу?

– Нет, нет, это не годится.

– Я могу принести коробку из подвала. Я видела, там есть несколько около стиральной машины.

– Нет, – тверже повторила Эбби, вздохнула и похлопала по блокноту на пружинке, лежавшему поверх стопки. – Не люблю оставлять свои вещи там, где Денни может до них добраться, – объяснила она.

– Ясно. – Нора поддернула Сэмми чуть выше у себя на бедре, но не двинулась с места.

– Я знаю, он ничего плохого не сделает, но тут мои стихи, дневники, всякие заметки. Если кто-нибудь их увидит, я буду чувствовать себя глупо.

– Да, понимаю, – сказала Нора.

– Так что я решила отнести это на веранду и разобрать, а потом уже попрошу Реда выделить мне ящик в его письменном столе.

– Я с удовольствием помогу, если нужно еще что-то принести, – предложила Нора.

– Я уже все забрала, милая.

И они разошлись в разные стороны.

На ужин были стейки, которые Денни пожарил на гриле, и суккоташ[23] Норы, готовившей просто, по-деревенски; остальным суккоташ казался диковиной. Дети не желали есть стейки, и Нора, следуя модной педагогической тенденции, отправилась делать другую еду. Безропотно ушла на кухню и сварила макароны с сыром, полуфабрикат из коробки. Эбби обратилась к мальчикам:

– Бедная, бедная ваша мамочка! Такая хорошая, бросила свое мясо с овощами и готовит для вас.

Так она пыталась намекнуть, что ее дети за столом не капризничали, но мальчики слышали это уже не раз и смотрели на бабушку безразлично. Один только Ред понял ее чувства.

– Ладно, милая, – утешил он, – такие уж теперь времена.

– Да, знаю!

До обеда мальчики с Норой плавали в местном бассейне и сейчас сидели раскрасневшиеся, с прилизанными волосами и опухшими глазами. Сэмми то и дело клевал носом – он не спал днем.

– Сегодня ляжете рано, – объявил детям Стем.

– А нельзя чуточку поиграть с дядей Денни? – заныл Пити.

Стем взглянул на Денни.

– Я не против, – сказал тот.

– Ура!

– Что сегодня на работе? – спросила Эбби У Реда.

Ред ответил:

– Сегодня не работа, а заноза в заднице. Попалась дама, которая…

– Прости… – Эбби встала и пошла на кухню, крича: – Нора, пожалуйста, вернись и поешь, я сама подам макароны.

Ред закатил глаза и, пользуясь отсутствием жены, положил большой кусок масла себе в суккоташ.

– Я сразу понял, что от этой леди будут одни неприятности, как только увидел ее толстенную папку, – проговорил Стем, обращаясь к Реду.

– Тюк-тюк-тюк, заклевала. – Ред согласно покачал головой.

Нора появилась в дверях со сковородкой и большой ложкой, Эбби шла за ней.

– Отличный суккоташ, – похвалил Ред.

– Спасибо.

Нора положила макароны на тарелку Томми, затем Пити и, наконец, Сэмми. Эбби села на свое место и потянулась за салфеткой со словами:

– Ну, Ред, что ты говорил?

– О чем?

– Что ты говорил о работе?

– Я не помню, – недовольно буркнул Ред.

– Речь шла про миссис Брюс, – пояснил Стем для Эбби. – Она перестраивает кухню.