Читаем Кавалер умученных Жизелей полностью

* * *

– Его Артем Семенович зовут. —Арсений слушал взбалмошный докладВсё выяснившей засланной Натальи.– Она всё рассказала про меня,Дала мне телефон, чтоб я звонила.Сказала, он готов меня принять. —– Ну, умница. Да, кто бы сомневался.В такси – и на Кутузовский проспект.А там уж Леонид тебя подхватит. —

* * *

А в «Институте», что на улице Гастелло,Арсений и коллега Леонид,Сумели побывать в теченье дня,И выяснили планы дислокаций.Там было всё весьма обыкновенно.Васильев себе выделил отсекЗакрытый белоснежными дверями,Воротами из толстого металла:Больной доверит тайну эскулапу,И должен видеть, как её хранят.Разведка оказалась не напрасной.За простеньким решением фасада,Внутри скрывалось столько переходов,Что только Леонид, как следопыт,Учуял продолженье этажаЕщё и за приемной психиатра.С торца у здания был захиревший сквер,На нем была специальная дорожка,Чтоб вывести к невзрачному крыльцу:Снаружи так смотрелся чёрный ход.Здесь тоже кто-то офисы снимал,На этаже Васильева, конкретно.А он тут сделал выход из приемной,По коридору, и на волю через сквер.Минуя вестибюли «Института».На главном входе сделали охрану,Но служащий торчал там для проформы,Не вел учёт, не спрашивал – к кому.А остальные, кто работал в «Институте» —Врачи и медицинский персонал.Коллектор Леонид спросил «сестричку»Про выбранный Васильевым отсек:«А, что за этой дверью, может – морг?».И вызвал хохот: «Скажете, вообще.Тут изредка профессор принимает».И было ясно, все расспросы ни к чему.И толком ничего никто не знает.

* * *

Перейти на страницу:

Похожие книги

Дети мои
Дети мои

"Дети мои" – новый роман Гузель Яхиной, самой яркой дебютантки в истории российской литературы новейшего времени, лауреата премий "Большая книга" и "Ясная Поляна" за бестселлер "Зулейха открывает глаза".Поволжье, 1920–1930-е годы. Якоб Бах – российский немец, учитель в колонии Гнаденталь. Он давно отвернулся от мира, растит единственную дочь Анче на уединенном хуторе и пишет волшебные сказки, которые чудесным и трагическим образом воплощаются в реальность."В первом романе, стремительно прославившемся и через год после дебюта жившем уже в тридцати переводах и на верху мировых литературных премий, Гузель Яхина швырнула нас в Сибирь и при этом показала татарщину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. А теперь она погружает читателя в холодную волжскую воду, в волглый мох и торф, в зыбь и слизь, в Этель−Булгу−Су, и ее «мысль народная», как Волга, глубока, и она прощупывает неметчину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. В сюжете вообще-то на первом плане любовь, смерть, и история, и политика, и война, и творчество…" Елена Костюкович

Гузель Шамилевна Яхина

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Проза прочее