Кавалергард

Так что хотя раздел страны только предстоял, войска Померанского отплыли (Пруссия отказалась пропускать их) с гуманитарной миссией. Именно так назвали ее католические иерархи, которых сильно обеспокоило происходящее в Поморье. Беспокоило потому, что большинство ксендзов в регионе были выходцами из шляхты и откровенно поддерживали свое сословие – жесточайшее угнетение крестьян они видели с детства и считали НОРМОЙ. Так что призывы к миру и анафема бунтовщикам только ухудшили положение, и теперь начали гореть уже церкви…

Иерархи быстро договорились с Марией-Терезией и Павлом, после чего буквально выпихнули Игоря в Поморье. «Выпихнулся» он только после внесения аванса и обещания возместить затраты – операция по разделу была еще не готова, и склады пока пустовали.

Высадка прошла в Гданьске, хотя по Договору город и окрестности должны были остаться за Польшей. Просто там тоже начинались волнения, так что согласно присланным инструкциям от австрийской императрицы он должен был пройти от Гданьска до Колобжега – дальше уже начиналась территория Пруссии. Идти предстояло не только по побережью, но и забраться достаточно глубоко в бывшие польские земли – получалась что-то вроде неправильной трапеции с основанием на берегу Балтики. Именно здесь проживала большая часть поморян.

Встречали его… кисло. И это при том, что сами (!) попросили унять разбушевавшуюся чернь. Понятно, неприятно, когда родная страна распадается на части, но тут уж сами виноваты. Тем более что вина Померанского в разделе Речи Посполитой была сомнительной, да и на земли он мог претендовать как исконный князь, что поляки ценили.

– Приветствуем ясновельможного пана на земле Польши, – угрюмо сказал пузатый шляхтич в колоритном национальном костюме, представляющий магистрат. Несколько десятков таких же чиновников встречали сейчас сходящие с кораблей войска, работая вместе со штабными.

Задерживаться в Гданьске-Данциге не стали – все-таки почти пятнадцать тысяч войск не в таком уж большом городе – это слишком много. Цифра большая? Так под вопли католических иерархов о необходимости защиты церкви Игорь выторговал припасы и содержание не только войск, но и охотников из милиционеров и юнкеров. Не то чтобы они были нужны… Но такое количество успокоит самых буйных и, главное, даст возможность провести своеобразные маневры в условиях, приближенных к боевым, и «обкатать» наконец армию и милицию в совместных действиях.

Не стали задерживаться и у города: взяли необходимые припасы и разделились на пять колонн. Пусть до темноты они пройдут не так уж много, но хотя бы не будет толчеи и неразберихи.

Сам герцог возглавил часть пехоты и отправился вдоль побережья – нужно было максимально засветиться и объяснить предстоящую «политику партии», а портовые и прибрежные города в восемнадцатом веке – основные транспортные узлы. Быстрее дойдет информация.

– …обещаю помилование тем крестьянам, кто разойдется по домам.

– Но, княже! – возопил один из шляхтичей, собравшихся неподалеку от городка Устка. – Быдло нужно наказать! Не позволям! Вето!

Глаза Рюгена налились кровью – актерское мастерство, некоторые сценки он продумал и разыграл заранее.

– Вето?! Не позволям?! Ты кто есть, пес?!

Шляхтич схватился было за саблю, но тут же отпустил рукоять, будто раскаленную.

– МНЕ не позволят… Кто еще так думает?

Толпа заколыхалась: пусть храбрости у среднего шляхтича было немало, но их окружали солдаты, да и сам Грифон Руянский миролюбием не отличался… Вспомнить хотя бы о начисто вырубленных драгунах Мекленбурга, которые всего-навсего пошалили с проживающими на его земле крестьянами… Молчание.

– Это МОЯ земля испокон веков, я ПРИРОДНЫЙ князь. Это МОИ люди, и только МНЕ решать – что делать. Всем все ясно?!

Собравшиеся истово закивали, Грифич тем временем начал остывать.

– Кто тут быдло и кого наказывать, решать буду только я. Говорю сразу – вешать буду ВСЕХ, кого захвачу на горячем. Увижу крестьян, палящих барскую усадьбу, – повешу. Увижу шляхту, измывающихся над безоружными крестьянами, – повешу.

Похожие сценки повторяли неоднократно – и не только им. Командиры всех отрядов настойчиво вдалбливали в каждом местечке и городке нехитрую истину: повелитель здесь один – Грифич. «Развлечение» со шляхетской демократией и пословица «В своем огороде пан равен воеводе» остались в прошлом.

Продвигались достаточно медленно и шумно – так, чтобы горячие головы успели разбежаться. А не успели… Деревья щедро украшались повешенными. Если не хватает мозгов, чтобы разбежаться, так зачем допускать таких особей к размножению? Впрочем, после нескольких показательных казней, когда вешали всех, застигнутых на горячем, дел резко убавилось. А всех – это буквально всех, приказ нового владыки Поморья был однозначен – кто с оружием застигнут на месте преступления. Так что «на просушки» были вывешены и горячие паненки, решившие с оружием в руках наказать «быдло», и старики-крестьяне, и десятилетние дети с пистолетами в руках.