Кавалергард

– Его. Сперва вице-канцлером сделаю, чтоб дела успел принять нормально. Сам знаешь, администратор и полководец он отменный. Эвона как с Малороссией справляется уверенно, да со всеми этими Молдавиями-Бессарабиями…

– А на его место Потемкина?

– Его. Рановато, конечно… Опыта б ему поднабраться, чтоб и с Новороссией, и с Малороссией, и с Новыми Землями справляться. Ну да ничего, справится, команду он себе неплохую подобрал, да и… Горит человек, хочет Юг сделать процветающим. Пусть. Справится.

Грифича кольнуло, как уверенно говорил Павел о скорой смерти канцлера. В интонациях его было ощущение, что Воронцов просто зажился, стал лишним. На «пенсию» по ряду причин не получается, так что придется этак вот…

Переоделись, и Игорь оценил форму бывшего ученика.

– Хорошо, даже вырос! – сказал он запыхавшемуся императору час спустя.

– Вырос… Только и ты… Ффу…

– Нет, ты просто отвык от моего уровня, вот и кажется.

– Ну, может.

В Петербурге дел было много: раз уж приехал, то нужно было решать вопросы Померании-Поморья, Швеции… Кстати, как у короля Швеции, претензии к Павлу были – его люди несколько увлеклись и начали «спрямлять» границу в Финляндии. Не то чтобы последняя была сильно нужна… Это лет через сто с гаком здесь могут открыть… А могут и не открыть (!) какое-нибудь месторождение, а пока – пустынные земли, богатые разве что рыбой и лесами. Но этого добра и в России было предостаточно.

– Вот здесь залезли, – тыкал пальцем по карте король, – а вот здесь и вовсе военное поселение стали возводить!

– Ну начали, так начали… – вильнул взглядом император.

Грифич возмущенно уставился на него:

– Я понимаю, что уходить не хочется, да и воевать я с тобой не буду. Тем более из-за такой мелочи. Но ты хоть понимаешь, что из-за этого вот спрямления я просто НЕ СМОГУ принять в Швеции некоторые законы, благоприятствующие России?

Задумался…

– Ты прав, – тяжело сказал он, – заигрался.

На этом и закончили.

Забавно вышло с бывшей «вотчиной» – Департаментом образования. Практически все чиновники были еще рюгенского набора и по старой памяти пришли к нему с просьбами и предложениями. И? Пришлось решать, Павел попросил. Ну в самом деле, если Грифич известен в Европе как серьезный ученый, поэт и композитор плюс «административный ресурс»… То и выходит, что с некоторыми вопросами проще обратиться к бывшему начальнику и теперешнему союзнику России.

Прежде всего требовалось упорядочить научную переписку с целью обмена информацией. Для этого Грифич, не мудрствуя лукаво, предложил организовать несколько научных международных журналов. Ученые будут присылать туда статьи, которые хотят видеть опубликованными, а затем журналы эти будут рассылаться по университетам бесплатно.

Последнее привело сановников от науки в восторг – экономия! А ведь печатать журналы предполагалось где-то с тысячу экземпляров в общей сложности… Университетов-то в Европе до хренища, да и посылать нужно не по одному экземпляру, да «продавили» решение посылать их еще и в такие заведения, как «Шляхетский корпус» и прочие.

Дороговато, да – качественная бумага в восемнадцатом веке стоит недешево, а гравюры, без которых не обойтись, и вовсе… Да другие расходы. Сумма выходила такая, что можно было бы взять на содержание полноразмерный пехотный полк, а то и не один. Но Игорь унял «жабу», если дело выгорит, то Померания станет одним из научных центров Европы. Она и сейчас очень даже неплохо выглядит – хватает университетов, да и всеобщее образование сильно подстегнуло строительство типографий, частных школ (ну не могут же дети почтенных бюргеров владеть таким же набором знаний, что и отпрыски прачек и чернорабочих?!), так и расширение университетов… А заодно – увеличение числа преподавателей, всевозможных научных исследований и… пошли открытия. Не так чтобы «валом», но уж никак не меньше, чем в Пруссии, а это, знаете ли, показатель!

Были и дела, связанные с образованием косвенно. К примеру, несколько лет назад к Канту удалось «подвести» девушку из рода Головиных. Особа эта сильно увлекалась наукой, так что тихой сапой… Сперва – «научный союз», а затем и законный брак – «Исключительно ради приличий». Ну а там и детки пошли…

Зачем такие ухищрения? Ну так Канта знал даже попаданец – и помнил, что в РИ тот умер неженатым и бездетным. А такая генетическая линия не должна пресечься! Ну и разумеется, лучше она пересечется с Головиными, все-таки родня, пригодится. Кант в итоге влился в высшее общество, что сильно облегчило как научную, так и административную деятельность, Головины же получили еще одного умника[70] в свои ряды.

Аналогично и с Ломоносовым – сыновей у него не было, но двух внуков и внучку[71], пока еще не достигших брачного возраста, чаще видели в московской усадьбе Головиных, чем в доме деда или родителей.