Каверелла

- Может быть, кто-то переодетый в тролля? - иронично спросил Фрост.

Ника вспомнила историю Варпо Цератопа и умерила пыл.

- Хотите сказать, что вас подставили?

- Я надеюсь, - сказал Фрост.

Девушка заметила, как в его глазах блеснуло отчаяние.

- В смысле надеетесь?

- Проблема в том, что я ничего не помню.

Ника дернула бровями и уселась поудобней.

- Не помните?

Фрост кивнул:

- Со дня, когда в храме последний раз отмечали праздник шаманов.

Девушка посмотрела вверх, пытаясь в направлении прошлого пересчитать года. Самобытный праздник шаманов отмечался раз в три года, на седьмую луну. В этот день, а точнее ночь устраивалось шумной действо - пляски вокруг костров, купание в святых источниках, а также торжественные песнопения. По приданию в эту ночь вода дружила с огнем, а тень со светом.

- Погодите, но это почти за год до...

- До Мерзкой Ночи, когда был сожжен храм. Все правильно. Последнее, что я помню, это как после праздника, немного перебрав вина, я отправился спать в свою комнату...- Фрост замолчал.

- А потом? - спросила Ника.

- А потом Верис, - он снова повысил голос, - я очнулся в ней, пять лет спустя. И ничего не помню из того, в чем вы все меня обвиняете!

- Не помните?

- Абсолютно ничего. Поэтому я с уверенностью заявляю, что не мог причинить боль тем людям, которых знал. Которых любил.

Ника посмотрела на чашку чая, ставшую совершенно холодной.

- А зачем вы мне все это говорите? И почему я должна вам поверить?!

Фрост отхлебнул из своей кружки и ответил:

- Масса поверил. Он залез мне в голову и ничего не нашел там. Это для вас не аргумент?

- Залез вам в голову? Масса? Неее, не может быть. Без официального разрешения он больше этого не делает! - встав на защиту начальника, возмутилась девушка.

- Тогда почему Рик'Ард так просто согласился меня охранять?

Грегори иронично дернул бровями.

Первым, что сделал Масса, когда увидел пришедшего за помощью Фроста, заставил испытать воскресшего маджикайя ужас тех, кто пострадал в ночь сожжения храма. Крики казалось, длились вечно, пока телепат проводил поиски нужных воспоминаний. Найди Масса любой намек на причастность сигнатурного маджикая к прошлым злодеяниям, не раздумывая отправил бы Фроста в деспотию боли и страха - на долгие годы, а может и вечность. Рик'Ард способен на жестокую месть, но покопавшись в голове Фроста понял - ему нечего предъявлять. Результат исследования ректора Института Милосердия это подтвердил: объект экспертного исследования страдает частичной потерей памяти, предположительно возникшей после различных психоделических повреждений. Выявлена основательная неспособность помнить текущие события. Наблюдается затруднение в приобретении фактических знаний.

Грегори действительно ничего не помнил и чувствовал, что не способен на подлость, предательство, что он не убийца. Рик'Арду Масса нужна была только правда, поэтому он согласился опекать Фроста до суда.

- Это что получается, Масса знает, что вы ничего не помните?

- Лишь поэтому я все еще жив, - уныло сказал мужчина, - если это можно так назвать.

В каждой душе, в которую неосторожно заглядывал телепат, навсегда оставались болеточащие шрамы. После встречи с начальником протекториата Фрост стал плохо спать по ночам.

- А что вы от меня хотите? - спросила Ника, до конца не осознавая услышанное.

- Мне нужен дневник Ментора Менандра.

- Зачем?

- С помощью него я хочу воссоздать пропущенные годы. Для меня это важно. Я сейчас не предлагаю никакой сделки, - мужчине дались следующие слова с трудом: - Я прошу помощи.

Ника вспомнила байки про старика Менандра, о сотворенном зеркале правды, что способно показать самую забвенную ложь, любого кто смотрелся в него. Но все услышанное упрямо не укладывалось в голове. Ника поняла, что ей требуется какое-то время вдали от ненавистного лица Грегори Фроста, его пристальных черных глаз.

Девушка быстро поднялась и сказала:

- Ммм, я тут вспомнила, мне нужно забрать свинью из бара.

- Что? - опешил маджикай. - Свинью? Верис, я говорю правду.

Ника растерянно посмотрела в пол.

- Это сейчас не имеет никакого значения. Мне просто нужно идти.

Фрост проводил беспокойную девушку до самой двери. И было в нем что-то ранимое, когда он, держась за дверную ручку, спросил:

- Вы придете завтра?

Ника обернулась. Оглядела стоявшего на пороге маджикайя, заметила проступившую на его плече кровь. Червленое пятно на белой рубашке, словно бессодержательная чернильная клякса Роршаха тестировала агента Верис на профпригодность.

- Я вызову вам врача, - спускаясь с крыльца, сказала она.

- Не стоит. Справлюсь с этим сам, - произнес Фрост, держась за плечо, раненное пару дней назад ритуальным клинком. - Ника...

Агент Верис вдруг возмутилась:

- Я в некотором замешательстве, знаете ли! Надо переварить. Подумать. То есть... я даже не хочу начать пытаться вам верить.

Фрост улыбнулся.

- Я понимаю.

- Хорошо. Тогда, - Ника кивнула, - до завтра.