Кавказ

Чтобы попасть на обед в аул татарского князя, мы должны были или проехать через владение Шамиля, или сделать большой полукруг. Подполковник Коньяр не скрывал от нас, что в первом случае мы имели бы десять шансов подвергнуться нападению, против одного — избегнуть его. Но он был так любезен, что дал нам конвой из пятидесяти человек и всех состоящих при нем молодых офицеров, которые накануне задали нам пир.

Выехав из Хасав-Юрта, мы вступили на великолепную кумыкскую равнину, где трава, которую никто не косит, по грудь лошади. Эта равнина, с правой стороны упирающаяся в подножье гор, за которыми находится Шамиль и с вершины которых его пикеты следили за нами, с левой стороны простирается на неизмеримое пространство и по линии столь горизонтальной, что я думал сначала, что она ограничивается только Каспийским морем.

Эта равнина, где царствует один лишь ветер, которую никто не засевает, не обрабатывает, наполнена дичью. Вдали мы видели прыгающих серн и важно ступающих оленей, а из-под копыт лошадей нашего конвоя, перед нашим тарантасом, вспархивали стаи куропаток и разбегались целые стада зайцев.

Князь Мирский, взяв с собой сотню людей, отправляется с ними сюда охотиться и убивает до двухсот штук дичи за один раз.

В двух милях от Хасав-Юрта, там, где дорога сворачивает куда-то в сторону, мы заметили приближающихся к нам по крайней мере шестьдесят всадников. Я сначала предположил, что нам придется вступить с ними в схватку. Но я ошибался. Подполковник поднес лорнет к глазам и преспокойно произнес: это Али Султан.

Действительно, татарский князь, думая, что мы изберем кратчайший путь, и предполагая, что на нас могут напасть, выехал нам навстречу со своей свитой.

Я не видел ничего живописнее этой вооруженной толпы.

Впереди скакал князь со своим сыном лет двенадцати — четырнадцати: оба в богатых костюмах, с оружием, сверкающим на солнце. Немного позади ехал татарин дворянского роду по имени Кубан. Будучи двенадцатилетним мальчиком и находясь в крепости, осажденной черкесами, он заступил место капитана, который был убит в самом начале осады, и прогнал неприятеля. Император, узнав об этом, вызвал его и наградил Георгиевским крестом.

За ними следовали четыре всадника с соколами и шесть пажей, потом около шестидесяти татарских всадников в красивых воинских одеждах; они размахивали ружьями, гарцевали на конях и кричали: «Ура!»

Обе группы соединились, и у нас оказался конвой из полутораста человек. Признаюсь при этом зрелище удовольствие мое граничило с гордостью.

Умственный труд не есть труд тщетный, а репутация — звук пустой. Тридцать лет служения искусству могут быть по-царски вознаграждены. Сделали бы для какого-нибудь государя более того, что сделали здесь для меня?

О, боритесь, не падайте духом, братья! Для вас тоже настанет день, когда живущие в полутора тысячах миль от Франции люди другого племени, которые прочтут вас на неизвестном языке, оставят свои аулы, — эти орлиные гнезда на вершинах скал — и явятся с оружием в руках преклонить материальную силу пред мыслью.

Я много страдал в своей жизни; но великий и милосердный бог порой в одно мгновенье доставлял мне больше светлых радостей, нежели мои враги сделали мне зла, и даже друзья…

Мы галопом проскакали две или три мили. Экипаж катился по густой траве, как по ковру, объезжая скелеты людей и лошадей. Наконец мы достигли такого места, где, казалось, кончалась земля: открылось глубокое ущелье. На дне его шумела река Акташ; на вершине горы, напротив нас — аул князя; справа, вдали, в голубоватой дымке виднелись белые стены неприятельской деревни. Там же, где мы сейчас находились, возвышалась крепость, которую полковник Кубан защищал, когда ему было всего лишь двенадцать лет; это цитадель, воздвигнутая Петром I в период путешествия его по Кавказу.

Мы начали спускаться по крутому утесу. Деревня, которую мы видели на одной горе, но на самом деле построенная на другой, представлялась в самом чудесном виде. Мы ненадолго остановились, чтобы Муане мог срисовать ее.

Наш конвой смотрелся чрезвычайно живописно: одни из всадников спускались попарно, другие группами, третьи переходили реку вброд и поили своих коней; авангард уже поднимался на противоположную сторону.

Когда Муане кончил рисовать, мы снова тронулись, переправились через реку и взобрались по крутой тропинке в аул. Этот аул, чисто татарский, был первый подобный из посещенных нами.

Ничего нет красивее горских жителей; внешности неприглядной, племена монгольского происхождения, вторгнувшись на Кавказ, смешались с местными народами и получили в приданое, вместе с женщинами, и их красоту. Особенно замечательны глаза у женщин; видишь одни только глаза, они похожи на две сияющие точки — на две звезды, на два черных алмаза. Может быть, если бы была видна и остальная часть лица, глаза не имели бы этой прелести; но как бы то ни было, они очаровательны.

Дети также очень красивы и в своих огромных папахах и с большими кинжалами, которые прикрепляют им сбоку, лишь только они начинают ходить.