Кавказ без русских: удар с юга

Распространение коррупционных схем фактически привело к утрате государством монополии на насилие, диктатуры федерального закона в рамках Северного Кавказа, что в совокупности создало атмосферу правового нигилизма. Последствия этого факта сейчас проявляются в деятельности плохо подконтрольных государству мини-армий, находящихся в подчинении у некоторых региональных лидеров, перманентной террористической активности, которая не всегда объясняется сепаратизмом и тем более международным терроризмом, но часто имеет бытовые и экономические предпосылки. В ситуации, когда фактические носители государственного суверенитета, коими являются «национальные республики», находятся вне пределов правового и силового контроля и при этом замешаны в сложных коррупционных схемах, начинает стремительно развиваться криминализация общей ситуации в регионе и привычка к системе крупных «траншей» в бюджет республики[297].

Одной из основных причин сложившейся ситуации является проникновение архаичных этнических структур в руководство «национальных республик». Кланы обладают мощной, устойчивой этнической идентичностью, консолидированным мировоззрением, однако это мировоззрение не может быть синхронизировано с общегосударственными задачами, так как оперирует категориями этноса, а не народа (лаос) или государства. Отсюда все провалы попыток модернизировать Северный Кавказ, а по факту — принуждение местных элит к отказу от собственной этнической идентичности для инкорпорирования их в органы республиканской власти, что привело за последние 20 лет к плачевному результату[298]. Таким образом, необходимо констатировать важность передачи политической и военной сферы отношений на Северном Кавказе в руки представителей государствообразующего русского народа, представители элит которого являются традиционными носителями стратегического мышления, включая выходцев из традиционной этнической среды, отказавшихся от своей исключительно этнической идентичности ради принятия в русскую культурно-цивилизационную среду.

Учитывая перечисленные выше тенденции, экономическое положение Северного Кавказа оставляет желать лучшего. Массовый отток русских, вызванный войнами, ликвидацией рынка труда, проведением этнических чисток и в целом хаосом начала 1990-х, — всё это повлекло за собой коллапс всей индустриальной и наукоёмкой базы Кавказа. Сегодня, чтобы хотя бы частично восстановить экономический потенциал этого пространства, необходимо активное участие русских в экономической жизни региона. Без соблюдения этого условия модернизация Кавказа так навсегда и останется утопичным и ярким планом, изложенным на бумаге.

Построение высокотехнологичных производств, исследовательских институтов, перспективных проектных организаций — традиционно те сферы, в формировании которых русские играли ведущую роль ещё при советской индустриализации Кавказа. Как отмечает профессор Чеченского государственного университета Вахит Акаев, «деиндустриализация происходит по всему Северному Кавказу, и в Северной Осетии та же самая ситуация, что и в Кабардино-Балкарии, что и везде. Индустриализация — это была важнейшая часть политики Советского государства. А там в основном русские работали. Они трудились на этих предприятиях»[299]. Не говоря уже о таких сферах производства, как объекты оборонного профиля и научно-исследовательские институты, где традиционно русские кадры составляли не менее 80 %[300]. Таким образом, без массового привлечения к делу восстановления Кавказа русских специалистов, обладающих высочайшей степенью квалификации, невозможно будет вести конструктивный разговор о новом экономическом рывке. Кроме того, особенностью восстановления и модернизации СКФО должна стать мотивация этих людей к постоянному проживанию на Кавказе. Привязка русских к индустриальным и научным центрам создаст первый импульс к их возвращению на Кавказ, а значит — и к экономическому развитию региона.