Кавказская пленница

При этом она пыталась хоть как-то освободиться от сжимавшей ее силы. Изворачивая свое гибкое тело, Нина, почувствовав, что нижняя часть туловища свободна, приня­лась во всю мочь отбиваться ногами от несущих ее куда-то людей.

Сколько их было, Нина не знала, да и думать об этом было некогда. Она почувствовала, как несколько раз ее ноги ударились во что-то мягкое, вызвав при этом жа­лобный крик.

— Так тебе, негодяй проклятый! — со злостью крикну­ла Нина и продолжала битву.

При этом она продолжала звать на помощь. Но база была уже далеко.

Тут она почувствовала, что ее положили на землю. Инстинктивно она еще раз попыталась освободиться, крича при этом:

— Отпустите меня, негодяи! Я буду жаловаться! Я всех вас засажу в тюрьму! Подлецы! Негодяи!

Но вдруг спальный мешок со всех сторон начал сжи­маться сильнее прежнего. Догадавшись, что ее связывают веревкой, Нина закричала опять, но жесткая ткань мешка плотно застряла между зубов... Больше Нина не смогла издать ни звука. От боли и досады она заплакала снова.

Но вдруг послышался звук работающего двигателя, похоже, мотоциклетного, а затем приглушенный разговор. Всхлипывая, Нина прислушалась.

— Что грузите?

— Невесту украли.

Внезапно рядом заблеял баран.

— Невесту? Ха-ха! Будешь жарить шашлык из этой невеста, не забудь пригласить!

После этого опять послышался звук двигателя, кото­рый, затихая удалялся. 

Один из голосов ей показался до боли знакомым. Да, сомнений не было, он принадлежал Шурику.

«Так значит, это был не сон, и Шурик — один из них... Ах, какой подлец, негодяй! Как он мог со мной так посту­пить? Стоп,— остановила ход своих мыслей Нина.— Что он там сказал насчет какой-то невесты? Ах, украли неве­сту. Это я, что ли, невеста? Но я ведь не хочу замуж, да и не за кого. А может, этот очкарик решил меня на себе женить? Ну что ж, ничего у него не выйдет. Я скорее умру, чем соглашусь на это. Интересно, на что этот несчастный рыжий недоумок рассчитывает...»

Думая обо всем этом, Нина продолжала плакать.

Ее тело настолько ныло, что нельзя было пошевелить ни рукой, ни ногой.

С трудом выбравшись из мешка, она осмотрелась кругом. Это была огромных размеров комната, заставленная множеством вещей.

Увидев дверь, Нина устремилась к ней.

— Э-э! Кто-нибудь! Откройте! — постучала пленница в дверь.

В ответ молчала тишина.

Ударив своим маленьким кулачком сильнее, Нина вскрикнула от пронзившей руку боли. В поисках подходя­щего предмета она наткнулась на находящиеся рядом с ней комнатные туфли на высоких каблуках. Она оценивающе посмотрела на них и, найдя их подходящими, воспользова­лась ими, как ударным инструментом.

Нина стучала в дверь до изнеможения, то держа туфлю в руке, то обув ее на ногу. Но снаружи никто не подавал никаких признаков жизни.

Наконец, совсем уже выдохшись, она решила поискать какой-нибудь другой выход.

Внимательно осмотрев комнату, она отобрала все пред­меты, которые могли послужить ей для бегства, и подбежа­ла к окну. К ее большому разочарованию, на окне была толстая стальная решетка. Нина попробовала ее на проч­ность, но убедилась, что с этой стороны путь к свободе тоже отрезан.

Оставалась последняя надежду. В противоположной стене также было окно, и решетки на нем явно не было.

Нина бегом пересекла комнату и, не мешкая ни се­кунды, распахнула створки окна. Высунувшись до полови­ны, она с ужасом отпрянула назад. Под окном зияла глубо­чайшая пропасть, на дне которой бушевал стремительный горный поток.

В этот момент Нина пожалела, что с ней не было ее альпинистского снаряжения.

Уж с помощью него она в два счета выбралась бы отсюда.

Правда, можно было воспользоваться покрывалами, на­рвав из них длинных полос и связав их в длину. Но про­пасть была слишком глубокой, и покрывал явно бы не хватило.

По всему было видно, что похитители продумали все до мелочей.

Нина села на кровать, подумав, что сначала нужно успокоиться и, холодно все оценив, найти лучшее решение. Она была уверена, что безвыходных положений не бывает.

Все это время за ней с помощью дверного глазка наблюдал Аджебраил.

Главное, считал он, чтобы у племянницы прошел перво­начальный испуг, связанный с похищением. Для этого ей нужно дать время. Пусть немного покричит, поплачет, помечется по комнате — это ей пойдет только на пользу. Когда устанет, тогда успокоится.

Пока что Аджебраил был доволен всем ходом событий: калым получил, невеста на месте. Единственное, что его тревожило, так это Шурик.

«Надо предупредить шефа»,— подумал он и снял труб­ку телефона.

— Саахов слушает! — раздался голос в трубке.

— Алло! Это Аджебраил!

— А-а! Аджебраил! Здравствуй, дорогой! Ну, чем ты меня обрадуешь?

— Все прошло хорошо. Птичка, как говорится, в клет­ке!— ответил Аджебраил и, почесывая затылок, продол­жил.— Вот только Шурик... Я боюсь, как бы он не сообщил о сегодняшнем, куда следует. У него, по-моему, появились какие-то сомнения.

В трубке телефона послышался тихий смех.

— С Шуриком я уже договорился!