Кавказская пленница

Нина, то ли выжидая, то ли смирившись, успокаивается и начинает осматривать роскошную

обстановку своей пышной темницы. Она взбирается на атласные подушки необъятного

алькова и задумывается…

Щелкает замок. Нина настораживается.

В комнату входит Трус. Он неумело приветствует Нину по-восточному, склоняется в

глубоком поклоне и пятится к резной инкрустированной тумбочке, в которой спрятан

электропроигрыватель «Жигули». Комната наполняется чарующими звуками «Шехеразады»

Римского-Корсакова. А Трус, снова отвесив поклон, застывает, сидя на скрещенных ногах, как

изваяние, около полки с пластинками.

Появляется Балбес с большим подносом на голове, который он песет по-восточному, не

поддерживая его руками. Склонившись в изящном поклоне, он ставит перед Ниной фрукты и

изысканные яства. Пятясь задом, он занимает место на ковре, недалеко от Нины.

В дверях возникает мощная фигура Бывалого. Со скрещенными на груди руками он

становится на страже.

Нина понимает, что таинственный жених в данную минуту действует не кнутом, а пряником.

И она решает использовать преимущество своего положения. Она ведет себя, как принцесса, с

удовольствием принимает и угощение и «культурное обслуживание». Нина берет большую

лепешку и, весело поглядывая на своих слуг, начинает аппетитно есть.

— Все в порядке! — докладывает Джабраил по телефону своему шефу.— Можете

приезжать…

А в комнате принцессы сменилась музыка. Балбес танцует и поет, услаждая слух своей

повелительницы восточными куплетами. Рефрен подхватывают Трус и Бывалый, тоже

вступая в танец.

И даже Нина включается в общее веселье. Она подпевает и танцует, при этом приближаясь к

двери. Ей удается обмануть Труса, запутав его в шали, и незаметно выскочить за дверь.

Снаружи щелкает замок.

Трус, ничего не замечая, в упоении продолжает танцевать, Коллеги яростно набрасываются на

него и, подхватив, словно бревно, начинают вышибать им дверь, как тараном.

Нина вынимает ключ из двери и оборачивается. Перед ней стоит Джабраил. Путь к побегу

закрыт.

— Ах, так?! — гневно бросает Нина.— Ну хорошо… Я объявляю голодовку, и теперь никто,

кроме прокурора, сюда не войдет!

И она снова открывает дверь в комнату. А так как Балбес и Бывалый продолжают в это время

таранить дверь Трусом, то он с криком «поберегись» вылетает

из комнаты, пролетает через коридор и застревает в окне, выбив стекла. А Нина скрывается в

комнате и захлопывает за собой дверь.

Женщина-врач, которая накануне привезла Шурика, докладывает главврачу психиатрической

больницы:

— Типичный делириум тремеис. Рвется спасать какую-то девушку, которую украл, как ему

кажется… В общем, он ведет себя так, как предупреждал нас товарищ Саахов.

— Да-да, он мне тоже звонил.

— А сейчас он находится в состоянии кататонического возбуждения и требует, чтобы вы

немедленно его приняли.

— Требует — примем…

По длинному коридору спецдиспансера в сопровождении женщины-врача быстро идет

Шурик, в больничной пижаме. Бросив негодующий взгляд на свою спутницу, Шурик

решительно входит в кабинет.

И вот спустя несколько секунд тревожно замигала сигнальная красная лампочка. По коридору

пробегают два санитара и скрываются в кабинете главврача. Вскоре отсюда выходит

спеленатый в смирительную рубашку Шурик в сопровождении санитаров и главврача,

который тихо говорит дежурной:

— Да, диагноз товарища Саахова явно подтверждается…

— Саахов! — настораживается Шурик, услышав эту фразу.— Вы сказали — Саахов?

— Саахов, Саахов,— успокаивает его главврач.

Шурика осеняет странная и страшная догадка:

— Так это он меня сюда упрятал?

— Не упрятал, а направил в момент острого кризиса.

Все события прошедшего дня предстают перед Шуриком в совершенно другом свете. И он

горячо обращается к главврачу:

— Так я вам вот что скажу: Саахов и украл эту девушку!

— Правильно! — не спорит главврач.— Украл. И в землю закопал. И надпись написал…

— Да вы послушайте! — кричит Шурик.— Саахов…

— Идите, идите,— мягко перебивает его врач.— Мы вас вылечим. Алкоголики — это наш

профиль.

Шурик понимает, что ему ничего не удастся доказать. Он говорит с неожиданным

спокойствием:

— Развяжите меня.

— А вы будете себя хорошо вести?

Шурик кивает.

— Развяжите,— приказывает главврач.

Санитары моментально освобождают Шурика.

— Я понимаю, вы все мне не верите… Могу я видеть прокурора? — спрашивает Шурик.

— Можете,— охотно соглашается главврач и обращается к дежурному врачу: — Где у нас

прокурор?

— В шестой палате… где раньше Наполеон был,— деловито отвечает дежурный врач.

У Шурика подкашиваются ноги.

В «Орлином гнезде» перед дверью узницы сидит товарищ Саахов. Он пока не обнаруживает

своего присутствия для пленницы.

Все переговоры с ней через запертую дверь ведет Джабраил.

— Ты можешь не есть, ты можешь не пить, ты можешь молчать — ничего тебе не поможет…

За дверью раздается звон разбиваемой посуды. Джабраил воспринимает это как ответ Нины.

(И в дальнейшем, во время «переговоров», он воспринимает звуки, доносящиеся из-за двери,

как реплики Нины.)

— Лучший жених района предлагает тебе свою руку и сердце…

Раздается сильный грохот. Товарищ Саахов вздрагивает и со вздохом тихо говорит:

— До сервиза дошла.