Кавказская война

Едва ли Австрия может опасаться в польском вопросе серьезного противодействия Пруссии. Эта последняя так хорошо закрепостила свои польские области, что не рискует ими даже в соседстве независимой Польши; через несколько времени эти области станут такими же прусскими, как Силезия и Померания. Между тем все, что необходимо для обеспечения немецкого отечества со всеми его захватами, составляет нравственную обязанность Пруссии; когда станет очевидным, что восстановление Польши необходимо для ограждения Австрии, т. е. немецкого преобладания на Дунае, Пруссия будет вынуждена содействовать освобождению. Она не станет даже слишком упираться; независимая Польша для нее чрезвычайно выгодна. Восстановить Польшу немецкими руками — значит отдать ее на съедение Пруссии, значит пустить в полный ход «Drang nach Osten», сдерживаемый русской межой [169].

Очевидно, что по польскому, как и по восточному вопросу узел враждебного противодействия России лежит исключительно в Австрии. Прочие наши недоброжелатели в первом и во втором отношении только союзники ее, более или менее прочные, хотя без исключения искренние, пока их не увлекает какой-нибудь большой противоположный интерес.

На случай опасности Австрия держит в западной Галиции, если можно так выразиться, польскую смуту в виде экстракта: стоит подлить в него кипятку, и лекарство готово. Расчет ясен. В случае войны с нами Австрии нужно одно лишь, — чтобы польское восстание разлилось как можно шире, так же широко, по крайней мере, как в 1863 году, для отвлечения возможно большего количества русских сил с поля битвы, на котором будет решаться участь войны. Теперь польская окраина гораздо опаснее в руках внешнего врага, чем была в 1812 году, когда она бездейственно ожидала победы великой армии [170]; интеллигенция додумалась до настоящего средства, как действовать против нас. Каждая галицко-польская рота, вступающая набегом в русские пределы, немедленно обратится в полк, хорошо вооруженный на чужой счет. Рухавка [171]со скорострельными ружьями и твердым кадром не станет еще, конечно, хорошим войском, но будет совсем уже не рухавкой 1863 г. и заставит нас разбросать по краю еще больше действующих войск, чем при последнем мятеже.

Едва ли кто-нибудь думает, что польское дело в самом деле кончено. Ведь составные его части так же живы теперь, как и прежде. До сих пор положение дел улучшено в одном только отношении: народ изъят из-под прямого распоряжения высших светских классов, склонных к мятежу. Эта мера составляет действительно значительное затруднение для самородного бунта, но не представит никакого препятствия бунту, поддержанному внешней силой. Верная область, занятая неприятелем, составляет для него все-таки обузу, требуя разделения сил для удержания ее в покорности. Но наш Западный край в нынешнем его состоянии — не только Привислянский, но даже Волынская губерния, где всего десять процентов католиков, станет чистой Польшей, враждебной нам землей, как только внешний враг вступит туда; неприязненная интеллигенция, не стесняемая никаким однокачественным противовесом, сейчас же захватит прежнюю власть и заставит местное население, вопреки желанию его, так же ревностно трудиться в пользу нашего врага, как стали бы трудиться самые чистокровные поляки. Численное преобладание русского народа не ослабит даже количества и качества вооруженной силы, которую эта же Волынская губерния в подобном случае поставит в неприятельские ряды; десять процентов неприязненного населения легко выставят полный контингент на всю область, если содержание семейств уходящих на войну будет возложено на остальную массу. Нечего и говорить о губерниях, где большая часть народа находится под влиянием ксендзов. Напрасно, кажется, повторять известную истину, что пока большинство образованного сословия и владельцев в западных губерниях не станет русским, к чему мы приблизились очень мало, край этот будет подлежать всем случайностям войны в такой же мере, как и Привислянский. В Вене, Пеште и Кракове знают отлично это положение вещей.

Конечно, Австрия не выйдет на борьбу без особенно благоприятных обстоятельств. Она держит в своих руках польский вопрос, как громоотвод на случай восточного. Этот последний составляет прямой повод к европейской коалиции против нас. Налегая на него в том смысле, как он обыкновенно понимается, мы сами создадим эти благоприятные для нее обстоятельства.