Кавказские новеллы

Нарты и Далимоны [1] Из цикла «Сказки Большого Кавказа»

Глава 1 Караван большого ущелья

Шел караван в ночи по ущелью Дарьял, и в тишине был слышен топот верблюжьих ног, ступавших по каменистому пути. А сверху бесстрастно смотрели звезды, определив заранее судьбу каждого из погонщиков и разбойников, притаившихся у дороги.

И раздался стон женщины. Этот тяжкий стон так подействовал на обе стороны, что невольно выдали себя разбойники, и завязался бой. Погонщики и купцы в этот раз были не из робких, притом хорошо вооружены, прикупив на долгом своем пути через половину тогдашнего мира вместо затупившихся свежие дамасские клинки.

Бой превратился в настоящую бойню сильных и здоровых мужчин, так что жалобные звуки женщины были перекрыты рыком дерущихся и стоном умиравших. К рассвету никого в живых не было – ни тех, ни других.

В незнакомом мире ночного ущелья осталась одна только беззащитная женщина.

* * *

К рассвету женщина перебралась поближе к горной реке, и на берегу, под оглушительный шум воды и камней, в муках родила ребенка, девочку. Кинжалом перерезала она нить соединения, омыла крошечное тельце, вернулась к каравану, размотала с помощью того же кинжала тюк ткани и закутала свое дитя в шелк невиданной прежде в мире красоты согдийских мастеров.

Бережно положила она на траву свое сокровище, освежила свое тело в водах реки, берущей начало из высокогорных ледников, тем самым вернула себе силы. Только тогда она осмотрелась и стала думать, что же делать дальше.

А потом в порыве чувства к новому созданию открыла ее лучам рассветного солнца, называя дочерью солнца, а не луны с ночным побоищем.

И просила она на коленях более счастливой судьбы для своего дитя, чем была и есть ее собственная судьба.

В ущелье она была наедине с чужим богатством и одинокими мыслями. Кто она и откуда, уже не имело значения. Все, как всегда, зависело от Бога, а теперь еще и от маленького существа, которое мирно спало, проделав свой трудный переход из ласкового материнского лона в холодный рассветный мир дикого ущелья.

И женщина, продолжая неистово молиться Богу, называла его неизвестными в данной местности именами, но суть ее просьб была вполне понятна – дать счастье ее крошечной дочери.

Через некоторое время Бог послал ей навстречу пастуха, который гнал небольшую отару овец. У него были какие-то мысли и предчувствия, которыми он не хотел делиться ни с кем, далеко обогнав своих товарищей.

И вот он, идущий впереди своего стада овец, встал, пораженный, и созерцал картину увиденного. Была она ясна, судя по трупам его единокровцев и чужаков. А кому-то рядом нужна была его помощь.

Он подал руку женщине, поднял ее с ребенком на коня, осмотревшись, погрузил на остальных коней добро богатого каравана, и пошли они своим новым путем, навстречу судьбе, неведомой всем троим.

Глава 2 В стране поздних Нартов

Нарты разъезжали по своей горной стране вокруг Большого Хребта и говорили на незнакомом всем вокруг хаттиагском языке.

Святые и ангелы слушали их и были весьма недовольны.

Почему по всему Востоку и Западу люди делают дверные притолоки низкими, чтобы, входя в дом, склонять голову, а нарты продолжают делать столь высокие проемы, чтобы не склонить головы перед Богом? Зачем нарты взращивают в себе такую гордыню?!

Однажды нарт увидел под ногами персидскую золотую монету – туман[2] – обронил ее купец из каравана, который вез из далеких стран – Китая и Согдианы драгоценные товары. В те шелка одевалась знать по всей Европе, краски у них были несмываемые, а красота рисунка невиданной.

У диких норманнов крупнотелые брунгильды были с таким терпким запахом пота, что пробивал насквозь тончайший, роскошный шелк, и оттого его надо было много.

Днем и ночью проходили по узкому пути меж гор и скал богатые караваны с Востока на Запад и обратно, и потому придумали потомки нартов закрывать ворота в ущелье, чтобы иметь за это немалую плату золотыми монетами и шелками.

С тех пор одни продолжали заниматься честным тяжелым трудом, другие – грабежом и насилием. В ущелье, где был им знаком каждый камень, дававший возможность спрятаться и спрятать награбленное добро, они нападали на караваны и одиноких путников.

И жила в одном из селений Шелкового пути жестокая и грубая женщина Маг-киан, далимонша, которая занималась тем, что подслушает какое-либо слово у караванщиков – персидское, сирийское, даже враждебного племени, выведет из него некий сокровенный смысл для нартов и грозит всем, кто не знает такого слова.

А знать никому и невозможно, потому что Маг-киан переведет его по-своему, на то она и далимонша коварная.

И придумывает она всякие небылицы о своем величии и божественном происхождении, что летела она в одной стае с первыми созданиями Бога, оттого знает все языки на свете. И намекала нартам, чтобы сделали ее главной среди них и даже богиней.