Казачество. История вольной Руси

На полях Северной войны казаки дрались доблестно и умело. В 1706 г. в сражении под Калишем отличился донской полк молодого Данилы Ефремова. Он опрокинул шведских драгун, что предопределило разгром корпуса Марденфельда. В боях прославился и миргородский полковник Данило Апостол. Тем не менее, для Петра казаки оставались «третьесортными» войсками. Он их не воспринимал всерьез, о чем свидетельствует и герб, придуманный им для Дона — голый казак на винной бочке, заменивший оленя, раненного стрелой. В реляциях о казаках почти не упоминалось, а в списках состава армий указывалось скопом «казаки и калмыки». Для Петра это было примерно одно и то же. В битве при Лесной он поставил казаков и калмыков во втором эшелоне, приказав им колоть и рубить всякого, кто побежит. Своих колоть не пришлось, это были уже не нарвские новобранцы и корпус Левенгаупта был разбит. А казаки отличились в преследовании, истребляя отсутпающих шведов. Но и после этого Петр не умел правильно их использовать. Бригадир де Бразе, принятый на русскую службу, писал, что казаки пригодны «только для опустошения земли, как и татаре».

Однако были еще два деятеля, крайне ошибочно оценивавшие казаков — Мазепа и Карл XII. Гетман еще при Софье и Голицыне вел тайные переговоры с иезуитом Невилем о возвращении Украины под власть Польши. С началом войны эти планы обрели под собой реальную почву — Карл XII низложил польского короля Августа II, царского союзника, и усадил на престол Станислава Лещинского, который не признал прежних условий мира с Россией. И Мазепа рассчитал, что в сложившейся ситуации измена будет легкой и выгодной. Он поведет за собой малороссийские полки, а тут еще и Дон восстал! Ну а шведский король прикинул, что союз с казаками будет для него не лишним. И повернул армию на Украину.

Расчет не оправдался. Булавин через запорожцев получил «универсалы», рассылавшиеся Карлом. Но не ответил на них и не предпринял ни одного шага для установления связей со шведами [55]. Может, сам не захотел или казачья старшина воспротивилась. К тому же идеологической основой его бунта было радикальное старообрядчество, призывавшее побивать не только «бояр да прибыльщиков», но и «немцев». А шведы для русских были такими же «немцами». И тем более не поддались на вражеские призывы донцы, находившиеся в действующей армии. А ведь для них-то выбор был отнюдь не абстрактным. У кого-то в тылу каратели жгли родные городки, убивали близких. Но, с другой стороны, вторгся внешний враг, угрожающий самому существованию России. И победила в данном случае воля. Воля большинства казаков быть вместе с Россией. Несмотря ни на что, ни на какое зло, причиненное правительством. Перебежчиков среди донцов не было…

Не оправдалась и уверенность Мазепы в украинских казаках. Первыми сообщили Петру о предательстве полковники Искра и Кочубей. Но царь по-прежнему безоглядно доверял гетману и выдал ему обоих. Полковники были казнены. Мазепа получил возможность беспрепятственно готовить измену. Он собрал казну и большие припасы для шведов в своей столице Батурине, оставив в нем гарнизон под началом верного ему наказного атамана Чечеля и генерального есаула Фридрика Кенигсека [35]. И повел украинские полки на Десну. Но когда объявил, что предстоит сражаться не против шведов, а против русских, его войско хлынуло прочь во все стороны. У гетмана осталось лишь 2 тыс. наемников-сердюков, личной гвардии. А царь, узнав об измене, послал Меншикова на Батурин. Гарнизон изготовился к обороне и на увещевания не поддался. Пытался тянуть время, просил 3 дня на размышления. Когда Меншиков отказал, крепостные пушки открыли огонь. Но город был взят штурмом и сожжен. Всех защитников и жителей перебили, не разбирая правых и виноватых. Взятых в плен Чечеля и старшин привезли в Глухов к царю и казнили. Петр велел предать Мазепу анафеме. А гетманом был поставлен полковник Иван Скоропадский, но уже не единоличным, при нем была создана «коллегия» из 3 русских и 3 украинских представителей.

И вся Малороссия Мазепу не поддержала. Причем лучшим агитационным материалом против него стало оглашение писем, захваченных в Батурине — в которых гетман соглашался на подданство Польше. Вот этого украинцы ни в коем случае не желали. Казаки и крестьяне развернули против шведов партизанскую войну. Нападали на мелкие отряды, убивали фуражиров. Когда на соединение с Карлом выступил Лещинский с поляками, его разгромили при активной помощи местного населения. На сторону царя перешел и вождь правобережных казаков Палий, бунтовавший против польских властей…Но… к Карлу XII вдруг передалась Сечь. Получился поистине парадокс. Ведь запорожцы были «плоть от плоти» украинского народа, непримиримыми врагами «басурман» и «ляхов», конфликтовали с Мазепой. Теперь же украинский народ боролся с захватчиками, а сечевики очутились в одном лагере с «басурманами», «ляхами» и бывшим гетманом!