Казачьи сказки (Сборник)

Попался бы мне тот тип, который выдумал, будто русалки нежные и деликатные. Да боевой таран нежнее Оуры. Она заявила, что не будет больше сидеть со мной в седле, если я так ору на нее. Упрямая девица шла рядом с Каштаном по бездорожью, а самое интересное, что по ней и не скажешь, что устала. Я начал слегка понукать Каштана каблуком, а Оура как ни в чём не бывало поспевала за нами. В конце концов мы уже рысью неслись, а Оура летела рядом, наперегонки с конём — и гром меня разрази! — делала его как хотела, без малейшего усилия! Я натянул вожжи, поскольку до меня дошло, что она может оставить моего конька далеко позади. У меня даже волосы дыбом встали.

Наконец мы добрались до места предназнахения. Горы, которые люди называют Медянкой, довольно низкие, сглаженные, поросшие хвойным лесом. Кое-где встречаются неглубокие ущелья. Если б мне пришлось тут искать себе пристанище, наверняка я выбрала бы одно из таких ущелий — уединенное, укрытое от дождя и солнца место. Здешнему обитателю тоже хватило ума (несмотря на деменцию) поступить точно так же. Правда, когда я тут была в последний раз, то подлетала с другой стороны и смотрела на местность исключительно сверху, но я не сомневалась, что жилище старика находится по другую сторону гряды. Пока мы были в относительной безопасности. Среди множества мелких ниточек звериных мыслей я попыталась вычленить уже знакомые мне хаотичные и рваные эманации старого драконища, но ничего не получилось. Или он спал глубоким сном без сновидений, или умер, чему наверняка безмерно порадовался бы Эрил.

Мы сняли с коня всё его странное оснащение, пусть отдохнёт и поваляется по травке. Эрил собрался пойти нарезать веток, чтоб устроить привал. Взял нож, два яблока (он явно помешался на этих яблоках) и пропал меж деревьев.

Я ждала, ждала… и ждала. Солнце пригревало, цикады верещали как безумные, Каштан хрустел травой. Я легла на теплую, прогретую землю, приятно пахнущую сухими травами, песком и муравьями. В голове у меня как-то закружилось… я сама не заметила, как уснула. А когда наконец проснулась, солнце уже опустилось ниже, но Эрила всё ещё не было. Меня это слегка обеспокоило, я даже начала упрекать себя за то, что отпустила его одного. Ведь он моложе меня — по крайней мере, насколько я понимаю в людях, ему не могло быть больше семидесяти — да ещё меньше и слабее. Он мог заблудиться… на него мог напасть какой-то зверь… дикий кот, ламия или хоть бы бешеный олень. Он мог поскользнуться на осыпи и упасть с обрыва, переломав свои нежные косточки.