Казачий адмирал (СИ)

Вместе с Егией Навапяном на смотрины прибыли еще два армянских купца и татарин с ухватками чиновника. Они осмотрели суда, заглянули в трюма, убедившись, что заполнены товарами, указанными в накладных, переговорили по нашему разрешению без свидетелей с пленными турками, которых собирались выкупить. После чего зашли в каюту флейта, где сели за стол вместе со мной и сотниками Безухим и Панасом Цибулей, получившем свое прозвище из-за интересной формы головы. Мусульмане с удовольствием выпили греческого кисло-сладкого белого вина, налитого из бронзового кувшина емкостью литра четыре с половиной в оловянные кружки граммов на двести, закусили египетскими финиками. После чего начался торг отдельно по судам, грузу и пленным. Мы предлагали за две трети цены, собираясь согласиться за половину. Купцы предлагали треть, намереваясь заплатить не больше половины. Именно это совпадение и затянуло переговоры. Каждая сторона подумала, что можно глубже продавить другую. Сотники торговались так же отчаянно, как армяне и татарин. Я наблюдал, почти не вмешиваясь, потому что не сомневался, что продавить не получится у обеих сторон.

Договорились на третьем кувшине вина, и только потому, что выпитое ранее просилось наружу, а вставать из-за стола до окончания переговоров никто не решался.

— Черкасы хитрые, с ними хорошо иметь дело! — произнес по окончанию торга татарин.

Эта фраза не показалась мне противоречивой. В институте у меня был однокурсник из уральских татар Рашид Ишниязов. Пообщавшись с ним, я сделал вывод, что по каждому вопросу существует четыре точки зрения: правильная, неправильная и две татарские — правильная неправильная и неправильная правильная. Фраза про черкасов относилась, скорее всего, к последней точке зрения.

Лодка Егии Навапяна подошла к шхуне. Купец первым поднялся на борт по штормтрапу. Как ни странно, у голландцев шторм-трап пока не прижился. По старинке пользуются стационарными, приколоченными к бортам. Казаки подняли на борт два сундука. Прямо на палубе, на виду у всех, я начал пересчитывать привезенные золотые монеты. Помочь мне никто не решился, хотя некоторые казаки умели считать до ста. Быстро, как я, не способны, а медленно стесняются при мне. Я набирал в сундуке десять монет и кидал в кожаный мешок. Маленькие кружочки золота — а сколько в них пота, крови, слез, как и лени, удовольствий, радости?! Мне кажется, жизнь каждого человека можно выразить двумя стопками монет — заработанными и потраченными на себя. Вряд ли эти стопки хотя бы у кого-то равны. Казаки следили за мной молча. Мне даже кажется, что и не дышали. Было много порченых монет — образец армянской образованности в деле. Если бы я продавал свой товар, то такие не взял бы. Для казаков вид большой кучи золотых монет был настолько очаровывающим, что на порчу отдельных не обращали внимание. Я не стал выпендриваться, потому что отберу себе лучшие, когда будем делить. Отсчитывать ведь придется опять мне. Когда в мешке оказывалось десять тысяч монет, его завязывали и опечатывали каждый своей печаткой я и оба сотника. Затем мешок относили в кладовую шхуны, дверь в которую будет закрыта на амбарный замок, а рядом с ней выставлен круглосуточный караул. Такая уйма денег может кого хочешь свести с ума. Не хватало девяносто шесть монет, которые Егия Навапян, стоявший рядом и внимательно следивший за моими руками, добавил без разговоров.

— Забирай первое судно, — разрешил я, когда последний мешок был закрыт в кладовой.

По условиям договора покупатели платят половину, забирают и за три дня выгружают первый флейт. После чего, если нет замечаний по грузу, привозят вторую половину договоренного и становятся владельцами второго флейта. С первым мы отдаем и всех пленных турок. Офицеров — за выкуп, а рядовых — в обмен на пленных казаков, а если столько не найдут, на других православных молодых мужчин, иначе нагонят стариков и старух, утверждая, что больше никого нет. Как покупатели будут урегулировать этот вопрос с владельцами рабов-казаков — нас не касалось. Уверен, что проблем не будет, поскольку один из покупателей — ханский эмин (начальник таможни) Ахмед-паша, так обожающий иметь дело с казаками.

— После этого домой отправитесь? — интересуется на прощанье армянин.

Даже если бы мы и собирались так сделать, ни за что бы не сказал. Иначе нас у Аслан-города встречало бы все татарское войско.

— Пойдем еще поохотимся, — ответил я. — Хватит денег на покупку других судов?

— Приводи, постараемся найти, — пообещал Егия Навапян. — У хорошего купца на дешевый товар деньги всегда найдутся. Иначе, какой он купец?!

Глава 44