Казачий дух (СИ)

Захар почувствовал, что в вопросе таится скрытый подвох, он покосился на Петера, с самого начала диалога не проронившего ни слова. Но тот с момента прихода в помещение относился к горцам с гримасой неприятия. Почти так-же вели себя и молодые женщины, притихшие за его спиной, с той лишь разницей, что чувства они старались спрятать под маской вежливого внимания.

— Вы правильно заметили, господин Басаев, фамилия у наших предков была Даргановы, — услышал Захар ровный голос своего троюродного брата, он сразу прижался к нему потеснее в знак солидарности. А Петер стал откровенничать с маститым террористом, словно они встретились с ним в кафе за рюмкой хорошего вина. — Основателем нашего рода был Дарган Дарганов, сын терской казачки и чеченского джигита. Он участвовал в войне с французами, а под конец жизни стал полковником, атаманом Стодеревского юрта. Его старший сын Панкрат дослужился до атамана всего войска Терских казаков.

— Панкрата на атаманском посту сменил его старший сын Александр, — перебил Петера хозяин дома. — Дальше рассказывать не надо, у нас хорошо знают родословные казачьих родов.

— Я только напомню еще одну историю о роде Даргановых, и замолчу, — поднял руку Петер. — Поверьте, господин Басаев, она короткая.

Шамиль вгляделся в пленника, стоявшего перед ним в раскованной позе, по лицу у него забегали тени сомнения, смешанные с досадой. Он исподлобья посмотрел на гостей, молча внимавших голосу узника. И нехотя разрешил:

— Что ты хочешь нам поведать, студент? Мы тебя слушаем.

И Петер начал неспешный рассказ, в зрачках у него заплясали насмешливые огоньки:

— В нашем роду тоже ходила байка о том, как чеченские абреки выкрали из семьи Даргановых Марьюшку, младшую дочь атамана Даргана, и его младшего внука Павлушку от старшего сына Панкрата, — он с вызовом посмотрел на боевиков, не сводивших с него взоров. — Терцы ходили высвобождать пленников, они добрались до аула Гуниб, где скрывался Шамиль, третий имам Дагестана и Чечни, предводитель всех горских народов.

— Казаки отыскали там девушку с мальчиком, выкраденных злыми абреками, и вернули их к себе домой, — гортанно засмеялся полевой командир с перевязанной рукой. — Ты про это хочешь поведать, студент?

— Они не освободили из плена Марьюшку с Павлушкой, потому что там их не оказалось, — не меняя интонации в голосе, ответил Петер. — Обоих злые абреки увезли в горную Чечню и они затерялись в ней навсегда. Но это еще не все.

— Тогда поскорее заканчивай, французский потомок терских казаков, — подогнал тот же боевик.

Снова над домом пролетел боевой вертолет, и опять он пронесся как вихрь, не дав возможности узникам впитать в себя тарахтение его винтов, чтобы ощутить душевное спокойствие. Горец покосился на окна и со злостью сказал.

— Нам еще надо обсудить, что с вами, с диверсантами, делать дальше.

— Мы не диверсанты. И я не француз, в моих жилах течет немалая часть шведской крови, но это не играет никакой роли, — снисходительно пояснил боевику свою позицию и национальность узник. — Так вот, через пятьдесят лет, когда Панкрату Дарганову было уже за семьдесят лет, к его дому в станице Стодеревской пришла старуха. Она была вся сморщенная, измотанная тяжелой работой до полного истощения. Но она сумела добраться до атаманского подворья.

— Эта старуха рассказала Даргановым, где чеченцы прятали все это время их родственников, которых они выкрали. Пока те не умерли, — засмеялся еще один боевик при неодобрительном гудении остальных. — И призвала казаков забрать их останки на родину и похоронить по обычаю предков.

Петер смерил весельчака уничтожающим взглядом, на скулах у него заиграли тугие желваки:

— Старуха оказалась той самой Марьюшкой, младшей сестрой Панкрата. Она была в юности самой красивой девушкой в станице Стодеревской и во всей округе. И атаман признал свою любимую сестру, — тихо пояснил он. Затем переступил с ноги на ногу и закончил. — Марьюшка умерла на руках старшего брата, она даже не смогла перейти порога дома, в котором когда-то жила и сама. Шамиль, не проронивший ни слова за все время повествования, деланно воздел руки вверх:

— А у того мальчика, который остался у злых абреков навсегда, была кличка Басай. Когда он подрос, то стал основателем чеченского тейпа Басаевых, — дурашливо покривился он. — И вы все являетесь моими родственниками, которых надо напоить, накормить и отпустить на все четыре стороны. Ты этого хочешь, студент?

— И генералу Трошеву надо дать возможность завладеть нашими землями, потому что он тоже близкий родственник нашему Главнокомандующему по линии терских казаков, и тому-же майору Дарганову помочь нас изловить, и выпустить на волю морпеха из станицы Стодеревской, уложившего десятка два наших джигитов, — с издевкой начал перечислять сосед хозяина дома в каракулевой папахе. Щеки у него взялись красными пятнами от приступа гнева. — И вообще, вся Ичкерия принадлежит русским и казакам из станицы Стодеревской.

— Этому не бывать никогда, — воскликнули разъяренными голосами сразу несколько боевиков. Их поддержали остальные.