Казахские легенды

Жарыктык, пока не умер от старости в 28 лет, так и не дал обогнать себя на байге. Когда в год смерти Карашегира он упал в высохший колодец и силачи джигиты не могли вытянуть его, он услышал топот копыт табуна, который с криком прогоняли мимо, и сам выпрыгнул из глубокого колодца — благородных кровей был тулпар!..

Лебедь

Давно, в годы набегов и войн, люди в спешке бросились откочевывать от врага; два мальчика, братья, потерялись, отстали от своих. Один мальчик, видать, был очень маленьким, другой — постарше; остались с одним лишь луком в руках. Идут вдоль берега озера, еды у них нет, идут, думают, может, птицу подстрелят или зверь встретится. Проголодались. Но ничего не встретили. Идут, идут. Только посередине широкого озера, словно две красавицы, плавают два лебедя. Хотелось бы подстрелить лебедя, да лебедь — птица священная, боятся два недоростка убить его. Так и ходили вокруг озера, долго ходили, и тот старший подумал: «Эх, была не была, подстрелю-ка я ту, что поменьше, самку, а самца трогать не стану, самку подстрелю». Вытащил стрелу и начал подкрадываться, глаза загорелись, подкрадывается. Так и подстрелил лебедя, который оказался поближе к нему. Подстрелил — и тут же у мальчика отнялись рука и нога. Опечалился он, что остался без руки и ноги, что не может теперь ходить, как прежде. И заплакал он: «Зря я подстрелил лебедя, зачем я только стрелял в него, даже если бы умирал, не должен был стрелять, дурак!» После того, как он подстрелил лебедку, лебедь взмыл высоко в небо, стал кричать на разные голоса, взмахивал крыльями, отчаянно махал ими, камнем падал вниз, трубно курлыкал и кружил в тоске по подруге.

Заплакал и маленький мальчик, взмолились они оба к святым покровителям, к богу, зарыдали вместе с лебедем, который в тоске кружил над ними.

Тогда какая-то чудесная сила расправила усохшие руку и ногу старшего, и стали они такими же здоровыми, как прежде.

Сказал тогда старший брат младшему: «Иди, светик, к шалашу, вымой посуду, приготовь все, что надо, а я не торопясь принесу лебедя». Младший побежал. Несет старший брат убитого. А тот что остался живым все еще кружит, смотрит на лебедку в руках мальчика, призывно трубит.

А малышу не терпится, проголодался он, забыл, что брат велел вымыть посуду, прыгает от радости и напевает:

Старший брат мой лебедя принесет, Балканские горы, Балканские горы,
Алакай-ау, алакай! И эти горы мы тоже видали!
Старший брат мой лебедя принесет, Балканские горы, Балканские горы,
Алакай-ау, алакай! И эти горы мы тоже видали!

Радуются мальчики, сварили и с удовольствием поели лебяжьего мяса, и на следующие дни им хватило. Благодаря этому мясу они, говорят, и отыскали своих.

Сорока и кукушка

В давние времена, говорят, сорока и кукушка жили в одном лесу. Гнезд у них не было, и они укрывались под ветвями деревьев. Каждый день, проснувшись рано, кукушка кричала: «Гнездо нужно», «Гнездо нужно», не давала покоя соседям. Однажды сорока говорит соседке: «Давай вместе построим прочные гнезда. Сначала тебе сделаем, потом мне». Кукушка не соглашается: «Нет у меня ни сил, ни инструмента, чтобы построить гнездо. Я все долдоню „нужно, нужно“: все птицы — мои родственники, может, они соберутся и сообща построят мне гнездо».

Сорока не стала ждать помощи от кукушки и принялась строить гнездо. Она оплела стены молодыми ветками и сделала прочные стены. Прочно обвязала их травой, корнями растений. Изнутри и снаружи обмазала глиной. Сплела из маленьких веточек небольшую дверь. Дно гнезда устлала постелью из пуха. А кукушка все долдонила-долдонила «нужно, нужно», охрипла, и язык у нее стал заплетаться. Потом она уже не могла произносить «р» в «керек» («нужно»), и у нее получалось «келек, келек». Поэтому люди в насмешку стали называть ее «келек». И до сих пор нет у кукушки ни своего гнезда, ни своей семьи.

Яйца она несет в любые гнезда, которые ей попадутся, а другие птицы высиживают их и выводят птенцов. Растут птенцы сиротами.

Жалайыр Шор

В древности, говорят, один орел садился отдыхать на облако, а на ночь устраивался на луне. Встретился в небе со степным орлом сизый кречет и спросил: «Как только вы не устаете?» Орел ответил: «Как же мне не уставать? Без устали маша крыльями, достиг я горных вершин. Стремясь изо всех сил, нашел себе место и на луне. А все из-за того, что я раньше боялся, что, если все время буду только летать в небе, крылья мои устанут, а если опущусь на землю, меня поймает Жалайыр Шор». Так вот этот Жалайыр Шор, говорят, знал язык птиц, что летают в небе. Этот Жалайыр Шор, говорят, был предком последующих охотников с ловчими птицами.

Птица Шынырау