Казахские сказки

Решили они разделить отцовское золото, чтобы в одиночку начать торговлю.

Отправились братья в горы Чингыз, нашли пещеру, где был закрыт клад, раскопали яму и вытащили мешок с монетами.

Пересчитали они их и обнаружили пропажу: в мешке не хватало ровно пятисот дилла.

— Кто мог взять третью часть нашего клада? —* вскричал изумленный Акыт.— Вор утащил бы весь мешок. Это дело рук кого-нибудь из нас! Кто же взял свою долю?

_f— Не я! — ответил Сабит.

— И не я! — повторил за ним Хамит.

— В таком случае, вы думаете, что это сделал я? — спросил с возмущением Акыт,

.Братья крепко поссорились, чуть не подрались.

• Но Акыт, сказал:

— Не будем напрасно спорить и браниться. Никто из нас не сознается, а злость может довести не только, до драки, но и до убийства. Поедемте к мудрому бию Бальтекею. Он справедливо рассудит нас и найдет виновного. Положимся на его мудрость.

Сабит и Хамит согласились. В тот же день братья отправились в путь.

Вот едут они степью и дружно разговаривают, забыв о ссоре/Акыт посмотрел на зеленую траву и сказал:

— Должно быть, близко аул. Я вижу на траве след сильно усталого верблюда, совершившего дальний переход с тяжелой поклажей.

Сабит взглянул на траву и сказал: ,

—Правда, здесь прошел верблюд, у которого правый глаз кривой.

Хамит подумал и добавил:

— Да, Сабит прав — верблюд был слеп на правый глаз. И ты, Акыт, сказал тоже правду — верблюд шел под вьюком. Он нес бадью с медом.

Отъехали братья довольно далеко и встретили всадника, судя по одежде — татарина. Остановились, поздоровались.

Татарин.сказал:

— Друзья, я потерял верблюда. Не видали ли вы его?

— Нет!

Поехали они рядом. Разговорились. Акыт спросил:

— Верблюд был усталый и шел под тяжелым вьюком издалека?

— Да, да... Мы с хозяином проехали Кара-Кумы и сорок дней уже в пути.

— Твой верблюд приметный,— сказал Сабит.— Он ведь кривой на правый глаз.

Татарин насторожился:

— Кривой! Откуда же ты знаешь, если его не видел?

А'Хамит успокоил:

— Ты не беспокойся. Он под тяжелым вьюком далеко не уйдет. Бадью с медом не так легко нести.

— Аллах великий! — вскричал татарин.— На верблюде навьючен мед. Значит, вы его видели, а если отказываетесь, значит, сами и украли моего верблюда. Лучше признавайтесь, а не то я вас потащу на суд к мудрому бию Бальтекею! Придется вам не только отдать верблюда, но заплатить штраф и судебные издержки.

Братья перемигнулись между собой и согласились:

— Ну, что же, поедем вместе к бию. Нам по пути!

Поехали они вчетвером дальше. Приехали в аул

Бальтекея. Бий, узнав, что к нему прибыли дети славного Нуржана, принял их с распростертыми объятиями.

— Рад, очень рад, что аллах привел встретить дорогих гостей! — говорил Бальтекей.

Он распорядился освободить для братьев отдельную юрту и заколоть самого жирного барана.

Братья расположились на отдых. Им принесли хорошее угощение: чай, баурсаки, изюм, урюк.

Бальтекей только на минуту заглянул к гостям в юрту, чтобы посмотреть, как устроили сыновей Нуржана, и сообщить им, что скоро подадут плов. Степной обычай не позволял утомлять почетных гостей постоянным присутствием, пока они не отдохнут с дороги.

Однако Бальтекея очень интересовали приезжие, и он то и дело наблюдал за ними сквозь небольшую дырочку в кошме.

Вот жигит принес блюдо с пловом и бережно поставил его перед гостями. Братья стали есть.

— Знаете что,— сказал Акыт,— баран, которого заколол хозяин для нашего угощения* сосал не свою матку, а суку.

— А рис, из которого приготовлен плов, рос на кладбище,— заметил Сабит.

— Об этом нетрудно догадаться,— отозвался Хамит.—Скажу больше: наш гостеприимный хозяин — незаконнорожденный.

Бальтекея удивил подслушанный разговор и возмутило подозрение Хамита, порочащего честь его матери.

Он решил немедленно проверить, насколько основательны предположения гостей. Бий велел позвать к себе чабана.

— Какого барана ты зарезал для гостей? — сердито спросил Бальтекей.— Говорят, его выкормила сука?

— Справедливо говорят, бий! — ответил чабан.—■ Позапрошлой весной у меня в стаде прежде срока объягнилась одна овца и пропала. Я пожалел ягненка и принес его к суке, у которой были маленькие щенята. Она и ^выкормила ягненка...

— Хорошо, иди и позови ко мне узбека, у которого мы покупали вчера рис.

Пришел заезжий торговец, и бий спросил его:

— Где ты сеял свой рис? Правда ли, что он вырос на могилах?

— Вполне возможно, бий! Моя пашня находится в логу, на том месте, где давным-давно было кладбище...

Бальтекей разинул рот от удивления и побежал в юрту к своей матери.

— Что с тобою, сын мой? — спросила она, увидав озабоченное лицо Бальтекея.

— Матушка,— сказал бий,— не желаю тебя оскорбить, но я должен знать правду.* Скажи, как звали моего отца. Тот ли человек дал мне жизнь, имя которого я ношу? Открой мне тайну моего рождения.

После недолгого колебания мать рассказала сыну: