«Все султаны, старшины и бии Внутренней орды, – писали Исатай и его приверженцы, – и сам хан питают к нам неудовольствие за содействие наше офицеру войска Уральского Донскову в поимке скрывающихся в Орде людей, отчего происходят притеснения ордынцев и все мы лишились даже власти над своей собственностью. Отнимают у нас хороших лошадей и платье, через что мы потерпели крайние обиды и, хотя мы приносили многократные жалобы высокостепенному хану, но по непринятию их в уважение и неучинению по ним никаких разбирательств, сочли за благо довести до сведения о сем российского начальства, так как мы есть верноподданные его Императорского Величества. Сверх того в этом году, в канун марта месяца, Караул-ходжа Бабаходжин с 800 вооруженных киргиз напал на меня без всякой причины, окружил и угрожал меня убить; о каковом его поступке я также многократно приносил жалобы, но и по этому никакого следствия не сделано. Почему опасаясь, дабы от такого угнетения киргизы не вздумали чего-либо законопротивного, я обязанностью поставляю довести до сведения Вашего и прошу Вас, господин начальник, представить сию жалобу в надлежащее место и быть причинствующим водворения спокойствия между ордынцами… В случае принятия просьбы моей благоволено бы было для произведения следствия прибыть в середину простых ордынцев и спросить каждого особо, без посредства хана и старшин»…»
250Этому документу почти два века, но он представляет собой классическую форму жалобы народа на местных властей во многих современных странах.
А.Ф. Рязанов, пишет, что генерал-губернатор Оренбургского края Перовский, который в то время, вероятно, готовился к походу на Хиву, приказал произвести по делу Исатая расследование, выслав следователей в «середину простого народа»
, как просил Исатай.В ожидании следствия Исатай пребывал в тревоге. А.Ф. Рязанов приводит строки из его письма к одному из друзей: «Теперь будьте у себя дома, в степи, и остерегайтесь воров. Времена приходят в худшее положение, и найдется много
таких людей, которые сами себя бросят в огонь и не пожалеют других – меня и вас».