Казаки. История «вольных людей» от Запорожской Сечи до коммунистической России

Преподав кровавый урок донским казакам[66], царь Петр получил возможность ввести в донских селениях, или «слободах», свои излюбленные методы военного правления, не встречая вооруженного сопротивления. Но недовольство этими нововведениями было глубоким и непримиримым.

Для понимания причин «предательства» Мазепы и курса, принятого его сторонниками по заговору во время тех важных событий, о которых пойдет речь далее, необходимо в первую очередь учитывать непопулярность тех реформ, перечеркивающих некоторые из самых заветных привилегий, гарантированных предшественниками Петра для населения Украины.

Историки того периода, как правило, слишком глубоко симпатизировали политике реформ, осуществляемой Петром, чтобы отдать дань справедливости проблеме казачества. Действия Мазепы и его сторонников среди казаков рассматривались лишь как досадное препятствие на дороге развития России, на пути к ее объединению. Однако история никак не упоминает об их отчаянной борьбе обреченных, когда разгром пары мятежных казачьих полков и нескольких тысяч изможденных шведских ветеранов[67] решил исход борьбы. Иначе из того случая можно было бы сделать вывод, что здесь речь идет о бескорыстном борце за права и народные привилегии своих товарищей по оружию.

Понимание той роли, что сыграли казаки в кампании, закончившейся Полтавской битвой 27 июня (8 июля) 1709 г., проливает свет на историю военных походов Карла XII. Даже этот «северный безумец» с его тактическими приемами и стратегией, которые были слишком переоценены (и даже скорее пользовались незаслуженной славой), никогда не позволил бы своей армии так далеко оторваться от баз снабжения, если бы не заверения Мазепы в том, что недовольное население «вольной Украины» было готово приветствовать короля как освободителя.

Глава 6 Мазепа

Какое-то время держать в своих руках баланс держав в их непрерывной упорной борьбе, которая в результате закрепила первенство России среди «северных держав»; потерять из-за ничтожного случая возможность занять место в ряду великих людей в истории; остаться в памяти потомков только в качестве героя романтической поэмы; стать главным персонажем популярной оперы — такова была странная судьба казачьего гетмана Мазепы!

Крушение надежд на создание великой империи, которая, по замыслу Швеции, должна была охватить кольцом всю Балтику, было настолько полным, что Карл XII, которого Вольтер назвал величайшим военным гением своего времени, теперь представляется лишь бледной тенью, легендарной фигурой, по сравнению с Петром I Великим, его могучим соперником, над которым он почти одержал победу. Ни одно из противостояний XVIII в. не привело к более грандиозным результатам, чем кампания, завершившаяся Полтавской битвой[68].

С точки зрения современных событий важно учесть ту роль, которую сыграли казаки Украины в тот решающий для мировой истории момент. Почти никаких сомнений нет в том, что если бы объединенные силы вольных казаков и украинских крестьян-землевладельцев выступили на стороне Карла XII, а не своего угнетателя-царя, то в степях юга России возникло бы великое украинское государство, для которого Великая Русь с ее менее плодородными землями и лесами на севере могла бы превратиться в послушного вассала[69]. Ведь, несмотря на свою относительную малочисленность, воинственная каста казаков обладала не только военной подготовкой и инициативностью, но и огромным чувством сплоченности и товарищества в бою, чего во многих отношениях не хватало мужикам, составлявшим большую часть армии Петра[70]. Если бы Мазепа, помимо своих военных талантов, был бы еще и рожден казаком, а не принадлежал к ненавистным украинцам полякам[71], ему бы могло удаться объединение ставшего для него своим народа в тот самый важный момент своей жизни, перед лицом войск Петра I, управляемых и вымуштрованных немцами[72]. Афоризм Наполеона о том, что России было суждено стать либо казачьей, либо немецкой[73], представляется все более правдоподобным в свете событий, которыми сопровождалось вторжение Карла XII. В самом деле, французский император, усердный ученик и пламенный почитатель стратегии «короля-безумца», возможно, строил свое заявление на основе собственной оценки тех почти забытых, но судьбоносных событий, которые мы сейчас вкратце рассмотрим.

Историки того времени (в том числе и Вольтер, который, однако, в вопросах истории почти не демонстрирует тот свойственный ему скептицизм, что снискал ему авторитет в диспутах по религиозным вопросам) в один голос повторяют романтический эпизод, когда юный Мазепа превратился из блестящего польского придворного в вождя суровых казачьих отрядов Украины.