Казаки. История «вольных людей» от Запорожской Сечи до коммунистической России

Бои между польской кавалерией и казаками продолжались более месяца. В огромной степени именно благодаря тем боям незначительными силами, что велись между старыми врагами, удалось серьезно задержать наступление главных сил армии Наполеона. Это дало возможность Багратиону в полном порядке отвести свою армию на позиции в районе Борисова.

Платову была поставлена задача переправиться через Днепр и присоединиться к 1-й армии. Уже в составе этой армии казаки Платова приняли участие в битве при Бородине. Несмотря на то что характер сражения не позволил казакам использовать все преимущества своей особой тактики[125], пожилой главнокомандующий русской армией Кутузов тем не менее решил, что Платов должен основные усилия направить на формирование ополчения на Дону и прибытие новых казачьих полков в Тарутинский лагерь, где собиралась русская армия, готовясь к контрнаступлению.

Платов удвоил свое рвение на службе родному отечеству, оказавшемуся в отчаянно сложном положении. Он писал все новые и новые письма наказному войсковому атаману А. К. Денисову. Во всех казачьих поселениях прошли новые наборы в армию сразу же после того, как прозвучал призыв к отражению нашествия Наполеона. В станицах оставались лишь пожилые люди и подростки. Они должны были помочь женщинам в работах на полях. Именно из этого материала, ветеранов екатерининских войн и их юных внуков, Платов решил сформировать новые полки. Чтобы вооружить их, он проявлял чудеса импровизации, используя даже оружие из старых казачьих трофеев. Его снимали со стен и приводили в порядок, чтобы им можно было пользоваться не хуже, чем современным вооружением. С памятника победы, водруженного после турецких войн перед новой церковью в Новочеркасске, были демонтированы шесть старых бронзовых пушек, которые приспособили к транспортировке на колесах от телеги. В невероятно короткий срок это героическое «воинство» было собрано в дорогу. Среди седовласых ветеранов, тех, что служили еще под началом Потемкина и Суворова, стояли юнцы 13–14 лет, гордые предоставленной им возможностью сыграть роль солдат. Никто, кроме казачества, не смог бы выставить такое воинство. Место во главе строя занял даже один семидесятилетний атаман, который вновь вернулся на службу в должности полковника казачьего полка.

Прибытие этих новобранцев в лагерь русской армии под Тарутином вызвало среди войск воодушевление и овацию. Не обращая внимания на присутствие Кутузова, пожилые казаки, пребывавшие в хорошем настроении, по-доброму посмеивались над выстроившимися на смотр солдатами регулярных войск. «Мы вместе с нашими бедными маленькими внуками пришли спасать вас!» — выкрикивали они.

Они уже успели доказать свои бойцовские качества. Сотни одного из тех ветеранских полков (полк Иловайского) покрывали в среднем по 60 верст за каждый дневной переход от Дона до лагеря[126]. Даже суровый Кутузов растаял сердцем, глядя, как эти славные рекруты докладывают о прибытии задолго до времени, назначенного им для прибытия. А когда среди седобородых казаков в их рядах он узнал своих товарищей по оружию, служивших с ним вместе в прошлых войнах, он подозвал к себе стоявшего во главе полка ветерана и обнял его. Пока два ветерана утирали слезы радости, отцы, дети и внуки приветствовали друг друга, отыскивая родственников и знакомых, расположившихся в биваке.

Начавшееся вскоре после описанных событий долгожданное отступление «великой армии» Наполеона наконец предоставило казакам их мрачный шанс. Во время долгого постоя в Москве[127] французы полностью утратили дисциплину. Против этих дезорганизованных удиравших «гостей», озабоченных лишь тем, как бы добраться до русской границы[128], казаки сумели организовать серию непрекращающихся неустанных рейдов. Повсюду им помогали собирать кровавый урожай отряды крестьян, появившиеся повсеместно. Даже эти недисциплинированные партизаны и такие, откровенно говоря, не самые сильные бойцы, как воины-ветераны с Дона, могли теперь попытаться помериться силами с самыми знаменитыми полками наполеоновской гвардии. Английский «казак» Уилсон в своих мемуарах вспоминает наводившую ужас поговорку, ходившую среди казаков: «Стыдно оставить эти тощие привидения бродить повсюду, не дав им места в могиле».

Платов преследовал и бил находившиеся в арьергарде армии Наполеона, сначала корпус Даву, затем, после разгрома под Вязьмой, корпус Нея и корпус Богарне. Длинные темные ряды всадников, следовали за ними по пятам по заснеженной равнине, с утра до вечера, держась вне досягаемости ружейного выстрела. Отряды казаков выслеживали «дичь», ожидая темноты. Каждый раз, когда останавливались лагерем на ночь, неспокойный сон отступавших нарушали появляющиеся словно призраки казаки с их пиками. Отстать от своей колонны всего на несколько шагов означало для многих ужасную смерть от рук озлобленных крестьян или их защитников-казаков.