Казаки в Персии 1909-1918

В перестрелке 8 декабря участвовали и Лабинцы. Консул Некрасов, желая лично осмотреть размещение казаков, выехал на площадь Зибак-майдан, взяв с собой сотню 1-го Лабинского полка. Подъезжая к площади, услышали со стороны караван-сарая частые выстрелы. «...Есаул Абашкин спешил сотню, укрыл коляску и коноводов и повел спешенных казаков к площади по переулкам. Когда стрельба начала затихать, от Лабинцев, для связи, был послан к Кубанцам урядник Нефедов с тремя казаками». Пробираясь по улицам, казаки наткнулись на 10—15 вооруженных персов, бегущих прямо на них. Увидев казаков, персы быстро спрятались за дверями дома, выставив оттуда стволы своих ружей. Казаки по стенке стали осторожно подходить к дверям. «Один из персов выстрелил в урядника, ружье дало осечку, а урядник ответным выстрелом уложил перса наповал. Затем молодецкий урядник Нефедов, схватившись за дуло другого ружья, сильным движением вытянул перса вместе с ружьем на улицу, где казаки его и зарубили шашками»¹²⁹.

10 декабря в доме губернатора солдатами Шемахинцами и казаками было найдено 3 горных орудия, 3 полевых, 1 мортира, 2 знамени, более тысячи ружей трехлинейных, Лебеля и разных систем и до 50 тысяч патронов к ним, а также склад бомб и 62 ящика с артиллерийскими снарядами. Начальник отряда распорядился охранять оружие особым караулом, затворы и замки от орудий запаковать в ящики и отправить под охраной в Энзели для препровождения в Баку¹³⁰.

13 декабря 1-го Кизляро-Гребенского полка сотник Карин¹³¹ арестовал на станции трех персов — руководителей нападения на русский отряд в Реште, после стрельбы бежавших из города. Среди них находился рештский полицмейстер. Беглецов застали врасплох, перевязав их вдвоем с урядником¹³².

Командир канонерской лодки «Карс» капитан 2-го ранга Викорст¹³³ докладывал из Энзели, что в Реште обнаружен склад бомб и по просьбе консула он послал туда пулемет и двух минеров под конвоем казаков¹³⁴.

В тот же день пост Шемахинцев был обстрелян с гор залпами, 14-го произошло очередное нападение на казармы Шемахинцев и посты¹³⁵.

Нападение на русские отряды в Тавризе и Реште требовало примерного возмездия. Начальнику Тавризского отряда генералу Воропа-нову предлагалось взорвать цитадель и учредить полевой суд, в кото-

^-i&r.

ром судить всех зачинщиков нападения, виновных в истязании раненых, оскорблении и убийствах русских подданных, а приговоры немедленно приводить в исполнение¹³⁶.

В телеграмме Наместника на Кавказе начальнику Генерального штаба говорилось, что уход русских войск из Персии поведет к полному разорению торговли на путях Энзели, Казвин, Тегеран, Джуль-фа, Тавриз и Астара—Тавриз.

«Скорое отступление, вслед за только что происшедшим дерзостным выступлением фидаев против русских войск, породит в умах людей востока сознание их силы, якобы принудившей русских к отступлению. Желательно возможно скорейшее решение вопроса, в размере какой суммы должен быть обложен город Тавриз и города в Гиляне на возмещение лицам, пострадавшим и их семействам. Взыскание этой суммы должно быть поручено нашим консулам, опирающимся на нашу вооруженную силу.

...По донесениям из Тавриза, цитадель занята нами и фидаи сдают оружие губернатору, казалось бы более правильным и справедливым требовать, чтобы оружие сдавалось нашим войскам»¹³⁷.

Граф Воронцов-Дашков просил разрешения российского правительства взять из Казвина два стрелковых полка и поставить их в Энзели и Реште, оставив в Казвинском отряде Сальянский и Шемахинский полки, соответствующую конницу и артиллерию¹³⁸.

17 декабря отряд генерал-майора Воропанова сосредоточился в Тав-ризе. Казачьими частями отряда были заняты: двумя сотнями Полтавцев — дорога Тавриз—Софиан, полутора сотнями Лабинцев — Ма-ранд, полусотней Полтавцев — Джульфа.

Генерал-л1айор Габаев предполагал воспользоваться сотнями 1-го Киз-ляро-Гребенского полка в случае наступления для быстрой переброски их к Тегерану, «с целью произвести большое моральное впечатление. В этом случае очень важно иметь в отряде конную батарею — именно одну из казачьих батарей северного Кавказа»¹³⁹.

В декабре 1911 — январе 1912 года, пожалуй впервые в Персидском походе, начальником Казвинского отряда в рапорте в штаб Кавказского военного округа ставится вопрос о наградах:

«За лихие, умелые действия ходатайствую о награждении Есаула Абашкина и Хорунжего Некрасова, а также молодца урядника Нефедова.

...энергичные действия командиров сотен в Реште Есаула Репникова и Подъесаула Жукова¹⁴⁰ Кубанского полка, Подъесаула Кибирова и

г

П.Н. СТРЕЛЯНОВ (КАЛАБУХОВ) --

Сотника Карина Гребенского полка... полагаю, заслуживают поощрения наградою по службе.

Начальник отряда Генерал-Майор Габаев Начальник штаба отряда, Генерального штаба Полковник Кокге»^т.