Казаки в Персии 1909-1918

Генерал-адъютант граф Воронцов-Дашков поддержал начальника отряда в Генеральном штабе: «Главнокомандующий войсками Кавказского военного округа ходатайствует о разрешении входить с представлениями вне всякой нормы к боевым наградам (курсив наш. — П. С. /К/.) отличившихся в Персии, как офицеров, так и нижних чинов»¹⁴².

(Высочайшие награждения офицеров разных частей за боевые отличия в Персии приведены в приложении 4.)

2 января в Царское Село от Наместника на Кавказе поступило следующее благодарственное сообщение: «Его Илшераторскому Величеству. Войска Тавризского отряда, выслушав всемилостивейшую телеграмму Вашего Императорского Величества, просят повергнуть к стопам Верховного Вождя Русской армии чувства беспредельной любви и преданности и твердую решимость в каждую минуту снова отстоять кровью честь Русской армии во славу обожаемого Монарха нашей Родины»¹⁴³.

В Урмии. Военная хитрость против турок

Тревожные сообщения поступали непрерывно от Урмии на западе до Хоросана на северо-востоке.

В декабре 1911 года в Урмии и в окрестностях собрались курды и главари фидаев, подбивающие кочевников ринуться на консульство, вырезать христиан в городе и занять Кушинский перевал. Был испорчен телеграф, связь с Хоем прервалась. Вице-консул в Урмии дал понять губернатору, что при первой попытке нападения он будет арестован, а главари фидаев при продолжении агитации — переловлены и повешены на базаре. Все улицы вокруг консульства патрулировались. Эти меры обескуражили фидаев и губернатора, от него стали поступать заверения в дружбе к русским. Вице-консул считал крайне необходимым придать каждой из застав по пять казаков, так как только конные разъезды могли держать живую, беспрерывную связь между всеми частями Хойского отряда¹⁴⁴.

В Хое отмечалось сильное брожение среди населения, консул опасался возникновения беспорядков, подобных тавризским, считал русский

отряд здесь слишком слабым (в октябре в Хой были командированы вместе с консулом Преображенским две сотни 1-го Горско-Моздокского полка ТКВ)¹⁴⁵ и ходатайствовал о спешном его усилении¹⁴⁶.

События в Тавризе подняли престиж России в Персии и Турецкой Армении. Особенное впечатление произвело на турецкого консула в Урмии прибытие в Хой наших казачьих сотен и слухи, что в скором времени прибудут еще солдаты и казаки. Мечты турок об укреплении власти султана в Урмии сменились страхом перед возможностью усиления России в Курдистане.

«Французы, немцы и англичане турок не опасаются, но увеличение мощи России в Курдистане — это своего рода кошмар даже для наших союзников»¹⁴⁷.

В январе 1912 года Военный министр сообщал председателю правительства: «Посылка нами отряда в г. Хой, в целях положить, наконец, предел распространению невыгодного для нас в стратегическом отношении захвата турками пограничной полосы персидской территории, вызвала в Турции принятие ряда мер к упрочению ее положения в этой полосе»¹⁴⁸.

Тогда же Наместник на Кавказе граф Воронцов-Дашков предложил захватить Макинское ханство. От этого проекта отказались из-за дружеского расположения к России макинского хана, дальности и неудобных путей до Хоя для поддержки остававшегося русского отряда¹⁴⁹.

К январю турками были заняты проходы на перевалах между Хоем и Дильманом, полоса к западу от караванного пути Хой—Урмия. Общая численность турецких войск западной части Персидской спорной полосы достигла б тысяч пехоты, 12 скорострельных пушек и пулеметной роты¹⁵⁰.

Весной 1912 года из западных пределов Персии турок вытесняли следующим способом. В течение двух месяцев наши отряды произвели ряд совершенно одинаковых экспедиций, в которых, как писал генерал Масловский (тогда начальник штаба одного из отрядов), к намеченному отряду турок направлялся внезапно и скрытно отряд из трех родов оружия, силою значительно больше турецкого. Отряд выступал вечером, с расчетом подойти к туркам до рассвета. При приближении к турецкой заставе или отряду наш отряд выделял из себя заставу сильнее турецкой и направлял ее обходом с задачей отрезать туркам путь отступления в пределы Турции. Заняв удобный для наблюдения и обороны пункт, эта наша застава водружала на видном месте русский флаг. То же делал и остальной отряд, расположившийся перед фронтом турок. С наступлением утра пробуждавшаяся турецкая часть, к своему изумлению и испугу, обнаруживала один, а потом и другой русский отряд.