Казаки в Персии 1909-1918

Здесь же узнали, что на Чахардаольском перевале попали в засаду луров две сотни 1-го Уманского полка, шедшие им навстречу, и что турки наступают со стороны Луристана на Керманшах с целью отрезать русских.

29 мая, не говоря никому из местных ханов, Гамалий приказал

1-му взводу выступить по очень трудному подъему от Дебалы и занять перевал. Через полчаса выступил 2-й взвод, а затем и остальная полусотня. Заняв перевал, командир повел сотню не по ущелью, где шел в первый раз, а по хребту, по тропе. В долине Карозана наших разъездов, как было указано во второй задаче, не встретили, связаться со своими не удалось.

30 мая казаки перехватили лура с письмом. В нем, как перевел Ахмет-хан, было сказано: «Казаки пытались пройти через Чахардаол, но их разбили; есть сведения, что идут еще казаки от англичан, пропустите, мы их встретим; через Чахардаол и Осман-Абад никто из них не пройдет, так как имеется приказание от вали — никого не пропускать».

В Осман-Абаде (Богатая долина) Гамалий вызвал к себе четырех местных ханов и попросил их проводить отряд через свои кочевки. Ханы подчинялись вали. Дошли до хребта, разделяющего их владения с Карозаном, где ханы заявили, что должны вернуться — дальше ко-

КАЗАКИ В ПЕРСИИ 1909—1918 ГГ.

^^

чевки не их. Стемнело. Ночевать за перевалом ханы не советовали, видимо боялись. Отпускать их ночью Гамалий не хотел. Выслав двенадцать казаков без лошадей занять перевал, с остальными свернул в сторону к воде, якобы напоить коней. Здесь сотня и заночевала. Ханы стали беспокоиться, «почему не идем дальше, им надо вернуться, проводив русских до перевала». Командир ответил, что выступят утром, а вернутся они тогда, когда отряд спустится за перевал, и приставил к ханам караул.

31 мая сотня была на перевале Каладжун, откуда командир послал донесение, 1 июня — в Хорум-Абаде, далее Майдешта и Керманшах — возвращение в расположение русских войск. За время похода отряд потерял 19 лошадей. Гамалий выполнил приказ.

Еще 12 мая из штаба Кавказской армии на имя генерала Баратова поступила телеграмма с поздравлениями и приказами Государя Императора и Великого князя Николая Николаевича:

«Молодецкий поход доблестной У майской сотни в глубь неприятельской страны и блестящее выполнение его поставленной задачи меня глубоко порадовало. Жалую Сотнику Гамалию орден Святого Георгия 4-й степени. Николай».

«Его Императорское Высочество награждает всех господ младших офицеров сотни орденом Святого Владимира 4-й степени с мечами и бантом.

Всех казаков доблестной сотни Августейший Главноюжандующий награждает Георгиевскими крестами, тех, кто имеет уже Георгиевские кресты, соответственно высшими степенями этого креста. Генерал-майор Болховитинов»^ш.

1-я сотня 1-го Уманского полка стала называться Георгиевской сотней.

«Радовались наши войска в Персии, а английские в Месопотамии, что недалеко от них есть друзья, которые борются за общее дело.

Радовались по всей России, что в конце 2-х лет войны еще не иссякла доблесть русского воина и что он продолжает творить чудеса.

Радовались и в Петрограде, так как успешный рейд Гамалия давал возможность напомнить англичанам, что общность союзных интересов заставит их быть более внимательными к нуждам России в войне»³⁸⁹, — вспоминал А.Г. Емельянов³⁹⁰, представитель Земского союза на Персидском фронте.

...На экспедицию Гамалию были отпущены довольно большие суммы денег — 50 тысяч рублей золотом, монетами по 5 и 10 рублей. Деньги предназначались «для подарков» ханам кочевых племен, а вер-

нее — для их подкупа. Отчета никто не требовал, так как никто не мог и не должен был контролировать — какому вождю, как и сколько давалось денег в виде подарков. Давалось секретно от своих казаков и от подчиненных хана, и это было нормально.

Во время рейда, приблизившись к кочевью племени, головной взвод казаков окружал его. Затем входила сотня и Гамалий, смотря по численности и силе кочевки, вызывал к себе хана или старшину. К богатым и влиятельным сам шел с переводчиком и объяснял, что это пришла авангардная сотня корпуса и что корпус прибудет сюда через два дня. Просил предоставить казакам фураж и довольствие, за что щедро платил. Потом давал подарок деньгами, для некоторых вождей были личные письма от генерала Баратова. Хану или старшине говорил, чтобы никто из кочевки не выезжал, так как все тропы охраняются казачьими караулами.

После этого шло угощение, а утром Гамалий предлагал хану проводить сотню до следующей кочевки или оазиса. «Предлагал» он это так, что хан не мог отказаться и фактически становился заложником, как в случае при Осман-Абаде. В пути за ним и его приближенными следили специально назначенные казаки, и в случае попытки к бегству приказано было стрелять.

На следующей кочевке повторялось то же самое. Предыдущий хан оставался гостем при сотне и назад, домой возвращался только тогда, когда отряд выступал дальше уже со следующим ханом.