Казакстан. Национальная идея и традиция

«Устная традиция» начинается у него с классической версии, зафиксированной Левшиным в «Описании киргиз-казачьих орд и степей» от 1832 г.: «Имя хана, который разделил народ на три части, было «Орус». Причём по времени этот хан якобы жил после Тамерлана… и был сначала полководцем некого ногайского хана Улянты, который проживал в окрестностях Урала, Илека и Ори, затем ушёл от него и стал самовластным правителем». Акимбеков пишет, что «упомянутая здесь мифическая фигура «Орус-хана», скорее всего, была связана с именем главы левого крыла Улуса Джучи Урус-хана, деда первых казахских ханов Джанибека и Гирея, хотя он, безусловно, и не мог жить после времён Тимура» (там же, с. 543). Используя последнее обстоятельство, Акимбеков предполагает, что эта легенда была записана Левшиным в Оренбургской области, где он работал, и, следовательно, со слов казахов именно Младшего жуза, которые в основном, по версии Акимбекова, родом из Ногайской Орды, и полностью на этом основании отвергает версию Левшина. Акимбеков не берёт в расчёт изложенное нами выше удивительное для легенды совпадение биографий мифического Алаша-хана и вполне реального Урус-хана. Урус-хан действительно без поддержки ногайских мурз вряд ли мог захватить Сарай, и его предки действительно могли быть среди джучидов – «каторжан» кията Тенгиз Буги. Конечно, жизнь Уруса после Тимура, который умер позже Уруса, невозможна, но это не говорит о том, что все легенды мы должны принимать во всём полностью или никак. Кстати, идентичность имён Орус и Урус несомненна и является буквальным совпадением, а не «скорее всего» связанным. Не факт, что Урус-хан разделил казахов на жузы и/или является Алашой-ханом, как это считает Ж. Сабитов, но то, что Орус-хан есть Урус-хан, нельзя проблематизировать. Историографических проблем в казахстанской науке и так хватает, и усложнений «на ровном месте» она вряд ли потерпит. Видимо, здесь сказалось предвзятое отношение Акимбекова к «легендарно-историческому» подходу.

Ко второй версии «легендарно-исторического» подхода Акимбеков относит показания известного поэта Шакарима Кудайбердиева в его «Родословной тюрков, киргизов, казахов и ханских династий» от 1911 г., в которых, со слов уже восточных казахов из района Семипалатинска, «опять фигурирует личность хана, который, собственно, своим субъективным решением и разделил казахов на три части. Причём в этой роли выступает некий Ахмет-хан, известный ещё под именем Алаша…», т. е. «душегуба» «для устрашения калмаков». В то же время известно, что у казахов такого хана не было, а именем Алача называли Султан Ахмад-хана, одного из могольских ханов, сына Юнус-хана, брата правителя Ташкента Султан Махмуд-хана, который участвовал в борьбе за тимуридское наследство и в том числе боролся с ойратами (калмыками) в районе Иртыша. Согласны с Акимбековым, если он эту версию отклоняет, но не потому, что она со слов восточных казахов, а потому, что даже в ней самой времена образования жузов, которые связываются с легендарным Алаш-ханом, привязаны намного к более поздней эпохе борьбы с джунгарами, о которой есть уже немало достоверных сведений.