Казакстан. Национальная идея и традиция

Во-первых, Тынышпаев говорит о временах Батыя, а не о получении Тука-Тимуром Улуса от Джучи. Во-вторых, Тука-Тимур сам, намного ранее тука-тимурида Тохтамыша, действительно получил от Бату западную часть «левого крыла» Улуса Джучи после возврата из «Западного похода». В-третьих, тогда же Бату действительно выделил Шейбану (Шибану) центральную часть левого крыла Улуса Джучи, оставив его восточную часть Орду-Ежену и номинально подчинив Орду, как самому первому сыну Джучи, улусы Шейбана как пятого сына и Тука-Тимура как тринадцатого сына Джучи, по старшинству. В-четвёртых, Бату (Батый) оставался над всеми в Золотой Орде (Белой Юрте, имеющей «право на золото»), как глава всего Улуса Джучи в целом и как глава его правого крыла, к западу от Волги, поэтому улус Батыя не мог размещаться рядом с «Шейбаком», т. е. к востоку от Волги. В-пятых, ничего не говорится об уйсунях и аргынах, хотя Тынышпаев в своих материалах по «истории казахского народа» прямо упоминает их как заглавных в Старшем и Среднем жузах, поэтому Акимбеков тонко замечает, что речь идёт только об «отдельных» родах и племенах. В-шестых, ясно говорится о том, что алшыны составляли основу ногайцев, т. е. мангытов. Следовательно, алшыны как прямые политические наследники ударных «тысяч» Чингисхана действительно по праву считаются истинными каз'aками из древнемонгольского племени мангуд (мангу-т), «речных» су монголов. Мангуды Чингисхана считаются «младшими» либо по изначальной родословной от Бодончара, либо, что менее вероятно, из-за присоединения к «великим» еке монголам после бааринов (баринцев) во главе с великим волхвом «Старцем Усунем», и после аргынов. Последних Тынышпаев также выводит от древнемонгольского племени аргун (возможно, из состава тайджиутского союза племён, он же нукуз, он же чинос, шонос [волки], если верить ведущему современному монголоведу Скрынниковой). Таким образом, Тынышпаев существенно дополняет Левшина в части того, что хотя, кроме Уруса, некому претендовать на прототип Алаш-хана и все протожузы должны были ему номинально подчинены, тем не менее поделил казахов на протожузы не он, а Батый.

Понятно, что в советской России «нельзя было согласиться со столь явной связью казахов с Монгольской империй», и «в 1935 г. появляется работа С. Асфендиярова «История Казахстана». Она «оказала огромное влияние на развитие казахской исторической мысли в последующие годы» как образец исторического материализма, хотя её автор, как и Тынышпаев, был репрессирован в 1937 г.

По мнению Асфендиярова, «иерархия казахских жузов по старшинству была обусловлена архаическими пережитками из более ранней эпохи», однако не имела «практического смысла» и была вторична «по отношению к способу производства, в данном случае к трём естественным для Казахстана зонам ведения кочевого хозяйства», грубо говоря: Урало-Актюбинской, Чуйско-Ишимо-Тобольской и Джетысуйской. Поэтому, по Асфендиярову, «действительные причины невозможности полного политического объединения, конечно, лежали в способе производства». Акимбеков относит эту версию к «естественно-историческому», т. е. уже научному подходу в его понимании, хотя и оговаривает, что для иных научных вариантов просто «нет прямых указаний источников» (там же, с. 546). Поэтому мы имеем развитие именно этого «формационного» подхода в разных вариациях последующих за Асфендияровым учёных.