Казанова в Петербурге

Выехали по выстрелу пушки, обозначавшему наступление вечера, без чего население Петербурга не знало бы, когда заканчивать дневные труды. Возница расхваливал дорогу, но кавалер не очень-то в это верил и оказался прав: несмотря на перины, трясло их немилосердно. Заира пищала, однако ему, заядлому путешественнику, было не привыкать. Дорога всегда была его стихией, трудности его не пугали. Предвидя обилие насекомых в придорожных отелях, он заранее оповестил челядь, что ночевать они станут в экипаже, и во всю дорогу придерживался этого неукоснительно, предоставляя гайдуку спать под колесами.

Ехали не без приятности. Еды было вдоволь, Заира под боком. Можно было даже уделить время литературным занятиям. В России ничто не привлекало внимания. Деревни, через которые они проезжали, были все на одно лицо и отличались крайним убожеством.

— Последняя лачуга в Европе — дворец по сравнению с «избами», — высказался по этому поводу кавалер.

Отрываясь время от времени от еды или книги, окидывая взором унылые просторы, он качал головой:

— Ни одной горы! Совершенно плоская земля. Кончался май, все цвело и зеленело, однако ни олеандров, ни пиний, ни оливковых рощ, ни виноградников ему не встретилось за все долгое время пути. Здесь росли только чахлые березы да ели и еще какие-то совсем невзрачные кусты. Оставалось удивляться трудолюбию местных жителей, ухитрявшихся за три месяца, когда их тощая земля оттаивала, вырастить хлеб себе и скотине. Из окон экипажа он видел работавших в полях селян. Впрочем, они везде одинаковы: и на полях Италии и Франции так же гнули спины. Его интересовали туземные женщины, однако Заира начинала хмуриться, едва завидев вдали молодую поселянку, и, не желая ссориться с малышкой, кавалер отводил глаза.

Новгород они решили осмотреть на обратном пути, и сей знаменитый град запомнился кавалеру лишь из-за случая с возницей, показавшегося ему забавным. Одна из лошадей отказалась есть, и встревоженный владелец поначалу долго уговаривал ее и даже целовал в морду, а потом, разъярившись на упрямицу, отлупил животину палкой, что сразу же заставило ее поужинать. Воистину, палка в сей стране творила чудеса. Говорят, полвека назад, во времена Петра Великого, палка употреблялась сверху донизу, так что бывал бит от царя сам первый министр, который в свою очередь бил фельдмаршалов и генералов. Весь Петербург построен из-под палки. Таковы московиты: примитивные натуры, с умом ленивым и поверхностным, они так и останутся азиатами, разумеющими лишь палку, сколько бы ни называли себя европейцами.

За Новгородом пейзаж сделался живописнее, появились неровности земли, пошли густые леса, впрочем, довольно однообразные. Доехав до места, называемого «Валдай», и увидев огромное озеро с многими островами, покрытыми елками, кавалер решил отдохнуть. Множество женщин, нарумяненных и набеленных, с нарисованными углем бровями, окружив их экипаж, стали предлагать ночлег и баню. Услышав перевод, кавалер твердо объявил Заире, что не привык быть так долго немытым. Сердитые взгляды не помогли. Он купил маленькой дурочке связку бубликов и пообещал, что они станут мыться вместе. Вымывшись первой, она сидела на страже в предбаннике и ела бублики, уверенная в верности своего повелителя: его мыли сразу две валдайки. Чтобы успокоить ее, он соглашался даже на трех.

Валдай понравился кавалеру. Разнежившись, он чуть не до Твери провалялся на перинах, обучая Заиру игре в вист. В Твери они опять отдыхали. Российские дороги бесконечны и скучны. То ли дело в маленькой, тесно застроенной Европе, где все дороги кишат путешественниками и на каждом шагу попадаются ищущие приключений дамы. Впрочем, Тверь — большой город. Как ни протестовала Заира, кавалер, поместив ее на постоялом дворе и купив орехов и пряников, ушел знакомиться с местными достопримечательностями, прихватив гайдука. Заира уснула, так и не дождавшись их возвращения.

МОСКВА

Когда же Москва и долго нам ехать? — постанывали путешественники.

Возница погонял лошадей. Несуразно большая страна эта Московия.

— Что это? — удивился однажды кавалер.

Из утреннего тумана, размахнувшись на полгоризонта, вставал небывалый город. Над ним в небесной сини реяли бесчисленные золотые кресты церквей. Много городов довелось видеть кавалеру на своем веку, но такого сказочного, величавого зрелища он не ожидал. Заира, распахнув глаза, быстро крестилась, потом вышла из экипажа и стала класть земные поклоны, чем насмешила своего барина. Кавалер обрел присутствие духа. Да, большой город. Но ведь в России достаточно места, чтобы не лепить столицу среди болот, одной ногой в Финском заливе.

Волшебство рассеялось, едва путешественники миновали городскую заставу. Москва была громадна и беспорядочно застроена. Временами было не понять, по городу ли они катились или по деревне: кудахтали куры, разбегаясь из-под колес, с остервенением лаяли собаки, несясь за ними в тучах пыли. Кавалер распорядился везти себя в лучшую гостиницу.