Казанова Великолепный

Выбор монахини пал на Казу исключительно благодаря его внешности. (Если только о нем не рассказала К.К., что нам, читателям, представляется весьма маловероятным.) Вообще Казу удивить нелегко, и все же: «Я был крайне удивлен тем, как легко эти святые девственницы могли покидать монастырь». Но если они могут обманывать надзирательниц, почему бы им, следуя незыблемому правилу войны полов, не обмануть и его самого? Нетрудно себе представить, как М.М. исповедует юную К.К., в особенности после истории с окровавленным бельем. И все это на фоне изучения французского языка. Продолжение романа подтверждает эту гипотезу.

М.М. появляется в приемной. Она хороша собой, довольно высокого роста, «с белой до бледности» кожей, манеры «благородные, решительные и в то же время сдержанные и робкие», «лицо нежное и смешливое» и далее в том же роде. В этот раз он не увидел ее волос (она шатенка). У нее большие голубые глаза (К.К. — блондинка с карими глазами). Особенно поражают Казу кисти ее рук и предплечья: «Ни одной жилки, а вместо мускулов — сплошные ямочки». Ей двадцать два года. Она пухленькая.

Каза приходит снова, она не является. Он унижен, он попался на крючок. Он решает отступиться:

«Облик М.М. произвел на меня такое впечатление, что стереть его могло только самое могущественное абстрактное существо — время».

Ну, ну, не будем торопиться, тайная переписка возобновляется, все улаживается. И тут в разговоре впервые всплывает персонаж, с которым нам вскоре предстоит познакомиться, — это любовник М.М. Стало быть, у нее уже есть любовник?

«Да, он богат. Он будет в восторге, видя, что я нежна и счастлива с таким любовником, как вы. Это в его духе».

Джакомо не только не разочарован, но воспылал еще пуще прежнего: «Мне казалось, я никогда еще не был так счастлив в любви». Бедная малышка К.К.! Иметь такого ветреного «мужа»! Но погодите, она еще появится, когда того потребует сюжет представляемой оперы.

Животной природе человека, хладнокровно рассуждает Каза, присущи три основные страсти: утоление голода, стремление к совокуплению, которое обеспечивает продолжение рода и к которому прилагается наслаждение, и ненависть, подталкивающая к истреблению врага. Животное глубоко консервативно. Но, получив в удел разум, оно может позволить себе разнообразие. Оно становится гурманом, сладострастником и более склонно к жестокости:

«Мы терпим голод, чтобы полнее насладиться жарким, мы оттягиваем любовное наслаждение, чтобы острее его почувствовать, и откладываем месть, чтобы разить неотвратимее».

Наш искатель приключений завершает свое образование.

Венецианские женские монастыри той эпохи — прославленный садок галантных похождений. Множество девушек, отнюдь не монахинь, «ждут там своего часа». Хотя за ними установлен надзор, при наличии денег и связей они по ночам могут украдкой покидать стены монастыря. Обязательно в маске. И вернуться надо засветло, для чего есть пособники. Гондольеры в курсе дела, государственные инквизиторы тоже. Следует только соблюдать меру: никаких скандалов, никакого шума. Когда в Венецию, например, прибывает папский нунций, три монастыря соревнуются друг с другом, чтобы поставить ему любовницу. Воздух полнится разведданными, это подогревает соперничество. Монахиню выбирают, как выбирают высокого полета куртизанку, роскошную гейшу. Дипломаты участвуют в игре, а любовник М.М. как раз дипломат, ведь это посол Франции, аббат де Бернис.

Аббат де Бернис — образованный либертин (он выведен в «Жюльетте» маркиза де Сада). При этом он второразрядный, хотя и религиозный, поэт (а может, именно поэтому и второразрядный). Пожалуй, он красив, его прозвали Красотка Бабе. Вольтер называет его Цветочница Бабе.

Вольтер («Мемуары»):

«В ту пору править государством было привилегией поэзии. В Париже был еще один поэт, человек знатного происхождения, очень бедный, но весьма любезный, словом, аббат Бернис, ставший с тех пор кардиналом. Он дебютировал стихами, направленными против меня, а потом стал моим другом, что не принесло ему никакой пользы, но зато он стал другом мадам де Помпадур, и это оказалось куда полезнее».