Казанские "Тандерболты"

К удивлению Эдвардса, там сидела женщина в русской военной форме с воротником-стойкой. Её глаза смотрели из-под завитых обесцвеченных кудрей, на шее был тёмно-синий шёлковый шарф в белый горошек. Услышав, как закрылась дверь, она обернулась. Первое, на что лейтенант обратил внимание – тонкие шрамики на лбу под линией волос. Такие имелись у всех, кто летал на "Яках". Они появлялись при вынужденной посадке, когда пилот ударялся о кромку прицела или выступающие элементы кабины. Столь же значимый признак опытного лётчика-истребителя, как крылышки пилота на гимнастёрке или награды. В привлекательном облике отпугивали только глаза с залёгшими тенями. Тёмные, серо-стального оттенка, они казались пронзающими насквозь. Он с тревогой отметил, что в них прятался намёк на лёгкое безумие.

Женщина перевела свой пристальный взгляд на Колдунова.

— Здравствуй, братишка. А этот приятель кто?

Эдвардс ощетинился, хотя знал, что это не оскорбление, а просто снисходительное вольное обращение Так русские ветераны называли новичков, которым только предстояло проявить себя и стать достойными боевого братства. Способ был один – сбить фашиста. Колдунов перехватил инициативу.

— Это лейтенант Монтгомери Эдвардс. Он управляет одним из "Тандерболтов", прибывших сегодня. Миша, познакомься. Гвардии капитан Лилия Литвяк14. Восемнадцать сбитых.

— Польщён встречей с вами, госпожа, — Эдвардс решил вести себя предельно формально и вежливо. Он уже знал, что у русских есть женщины-истребители, но не ожидал встретить одну из них так быстро. — Вы летаете на "Яке"?

Серо-стальные глаза, казалось, посмотрели прямо сквозь него.

— Я видела, как садились "Тандерболты". Слишком большие.

Эдвардс не собирался так это оставлять.

— Восемь крупнокалиберных пулемётов. Очень подходит для уничтожения фашистов. И большая дальность полёта – можно дольше охотиться.

От таких слов её глаза и лицо стали немного мягче. Она намекнула, что признала его существование, отчего стала ещё более привлекательной.

— Вы научитесь, приятель.

Поставив пустой стакан, она ушла. Эдвардс повернулся к Колдунову.

— Алекс, я сказал что-то не так?

Колдунов покачал головой.

— Лиля одинакова со всеми. Она летает полтора года без перерыва и очень устала, душевно и физически. Сверх того, все кого она знала, погибли15. Все ветераны похожи – не позволяют другим сближаться. Не принимай её слова на свой счёт, Миша. Утрата друзей ранила её так часто, что она просто не хочет быть раненой снова. Виски?

Эдвардс не был любителем выпить. На самом деле, он вообще редко пил. Но после встречи с гвардии капитаном Литвяк почувствовал, что требуется накатить.

— А можно попробовать вашу водку?

— Выбирай, — повёл рукой Колдунов. — У нас тут три вида. Выдержанная особая, тридцать дней. Обычная, суточной выстойки. И свежак.

— Свежак это сколько? — он догадывался об ответе, но хотел услышать его от Колдунова.

— Полчаса. Я думаю, нам лучше начать с особой.

Волга, Старая Майна16, речной бронекатер ПР-73

— Чем займёмся на этот раз, шкипер?

Лейтенант Кеннеди пожал плечами.

— Очередной рейс с припасами. На одном из островов посреди реки заканчиваются патроны и еда. Туда снабжение, оттуда заберём несколько раненых. Доставай карты, Ленни. Надо подумать, как лучше пройти.

Кеннеди тепло посмотрел на свой экипаж. Речные бронекатера были прямыми потомками флотилий, сражавшихся на Миссисипи во время гражданской войны, хотя между ними и их прародителями осталось мало общего. ПР-73 вооружались длинноствольным трехдюймовым орудием на носу и счетверённой установкой 28-мм автоматических пушек17 в кормовой части. В центре располагался армейский 60-миллиметровый миномёт и два спаренных 12.7-мм пулемёта, по одному на борт. Всё оружие, кроме миномёта, когда-то стояло на боевых кораблях как зенитное, но его заменили более современным. Списанное с флота, оно пригодилось на речных канонерках. ПР-73 изначально были заложены на верфи Херршоффа в Род-Айленде как торпедные катера Элко-8018, но первоначальный заказ отменили в пользу постройки бронекатеров, так необходимых на Волге.