Каждая мертвая мечта

В любом случае, это было одно из его заданий. Раскусить, какая сила стояла за событиями на Литеранской возвышенности и в Понкее-Лаа и что связывает их с восстанием рабов на Дальнем Юге. Тут и там присутствовали схожие черты, которые он не мог проигнорировать. Везде царило насилие, опирающееся на религиозные мотивы. На востоке верные Лааль Фургонщики сшиблись с почитающими Галлега се-кохландийцами, в приморской метрополии матриархисты встали против реагвиристов, причем — из самого фанатичного их крыла, а на юге кто-то попытался втянуть Владыку Огня в войну с Великой Матерью.

Хотя в упомянутых событиях дважды проявлялись почитатели Баэльта’Матран, Люво уже отказался от мысли, что это специальная атака против них — направленная на Империю. Но пока что он не делился этим выводом с императором, ведь тот наверняка захотел бы получить четкие доказательства, а их Первая Крыса не имел. Но знал, что матриархисты слишком многочисленны и разбросаны по всему миру, а потому, если бы некто искал религиозного конфликта, то попадал бы на них чаще, чем на остальных. Нет, тут дело в чем-то другом. А ему не хватало знания, не хватало информации.

На столе лежало несколько свежих рапортов с востока, в том числе и от шпионов, находящихся в самом Золотом Шатре, но Люво решил, что заглянет в них через некоторое время. Глядя на пятно красноты на стене и окружавшие его бумаги, он чувствовал, что нечто все еще ускользает от его внимания. Какая-то важная подробность, что соединяет все в логичное целое. Религия и война, кровь, смерть и неизбежное страдание, чтобы умирающее тело открылось для окружающих душ и начался процесс возникновения ана’бога… Но зачем? Для пантеона, да даже и для большинства местных племенных божков такое существо представляло бы если не угрозу, то по крайней мере серьезные проблемы.

Из того, что знал Люво — а у него имелся доступ к по-настоящему запретному знанию, — в большинстве случаев ана’бог был сущностью, лишь наполовину сознающей себя, обычно неспособной к логическим поступкам. Он странствовал, а скорее — буйствовал по миру как разрушительная сила и часто распадался на отдельные сущности, когда составляющий его конгломерат духов оказывался не в силах сохранять единство. Зачем бы тогда кому-то пытаться его создать? На востоке это почти удалось, если бы ту малышку не сняли с крюков — были бы проблемы.

А в Понкее-Лаа? Люво взглянул на листок, на котором с десяток дней назад он сам написал дрожащей рукою слово «стержень». На Литеранской возвышенности стержнем для молодого ана’бога стала Кей’ла Калевенх, верданнская девочка, а в портовом городе? Тут события обладали несколько иной — но одновременно очень схожей структурой. Схватки в городе достигли кульминационной точки, когда обе стороны уже готовились вцепиться друг другу в глотку и отослать тысячи душ… а собственно, куда?

Кем был тамошний стержень, готовый их поглотить? И не смерть ли (а может, конец страданий) этой персоны сделала невозможным возникновение полубога и прекратила религиозные стычки? Не потому ли те закончились так быстро? И кто же — согласно этой логике — станет стержнем на Дальнем Юге? И, прежде всего, зачем этот кто-то хочет призвать к жизни ана’бога?

Люво уже некоторое время перестал задавать себе вопрос «кто?». Для него было пока что рановато, слишком много потенциальных игроков за столом, слишком много интересов переплелось. Это задание придется выполнять последовательно; только когда он найдет ответ на вопрос «зачем», можно будет спрашивать «кто». А потом…

Он найдет способ, чтобы этот «кто-то» заплатил.

Люво отвернулся от стены и сел за стол. Новости с востока… Эккенхард Плаверс, Свободная Крыса, который должен был присматривать за Фургонщиками, рапортовал короткими, экономными фразами насчет ситуации на Литеранской возвышенности. Союз между сахрендеями и верданно пока что казался неразрушимым, даже были заключены первые браки между Найденными Детьми и Фургонщиками, прибывшими из Империи, еще сильнее стягивая узлы между народами. Их соединенные силы, комбинированная армия, опирающаяся на лагеря, пехоту и кавалерию, уже оттолкнула орды Отца Войны далеко на юго-восток за Амерту.

Культ Кей’лы Избранной делался все сильнее, а путь, который он указывал, то есть возвращение воинов Фургонщиков на конские спины, все охотней избирался молодым поколением. Группа чародеев изо всех фургонщицких лагерей нынче переместилась на восточный край земель верданно, чтобы проверить слухи о странных происшествиях подле Урочища, которое называлось Падением Оверта. Пока что от них не было вестей.

Люво потянулся за оловянным стило и под рапортом Эккенхарта написал:

«Во-первых, контролировать связи Фургонщиков и сахрендеев, не допуская возникновения коалиции между ними и другими племенами Великих степей. Не дать возникнуть новой кочевой империи на этой территории. Предположительное время планирования: от пятнадцати до двадцати пяти лет. Важно.