Каждая мертвая мечта

Борехед стрелял глазами на стоящих вокруг солдат. Кеннету в том не было нужды; он знал, что те смотрят на него и шамана с широкими ухмылками на этих своих разбойничьих мордах. Ахер перевел взгляд на него.

– Ты всегда так говоришь?

Офицер выпрямился, провел пальцами по рыжим волосам. Проклятье…

– Устав Горной Стражи обязывает лейтенанта обращаться с поднимающей дух речью к своим людям раз в три дня, – раздался голос Велергорфа. – Благодаря этому мы не замечаем, как скверно нам платят за паршивую работу. Вернее – не замечали бы, если бы наш командир был в этом получше.

Несколько людей ухмыльнулись еще шире, как и сам Кеннет. Если вторая вернулась так быстро, это могло значить только одно.

– Ты нашел дорогу?

– Почти, господин лейтенант, – в конце ее придется поработать топорами. Но я видел корму. Большую, словно замок.

– Хорошо. – Офицер сунул в рот свисток. Дал сигнал к возвращению остальной роте и Крысам. – Собираемся! Выходим через четверть часа.

* * *

Дорога, найденная десяткой Велергорфа, шла сквозь нечто, напоминавшее узкую улочку, окруженную остатками строений, потом проходила навылет широкой площадью, где стояли деревянные поддоны с остатками растительности, торчащей, словно пучки ивовых метелок, и в конце концов привела к частоколу из черных бревен, что стоял поперек палубы. Кеннет окинул конструкцию взглядом. Восемнадцать футов высотой, помост для стрелков пониже неровного хребта. Это было первое строение с явными оборонительными функциями, которое они тут нашли. Увы, под ним от борта к борту громоздились кипы балок, остатки стен домов, сломанные доски с торчащими острыми, словно шилья, концами и даже несколько мачт, обернутых в веревки и остатки парусов.

– Дыра там. – Велергорф указал на завал. – Собаки нашли. Можно даже проползти, но не все поместятся, а Борехеда не протянем точно. Придется расширять.

Это заняло у них остаток дня, половину ночи и все утро: черное дерево было страшно твердым. Кеннет предпочел потратить на это время, хотел иметь настоящий проход, а не узкую, словно глотка змеи, дыру. Все еще помнил о забаррикадированной комнатке, из которой кто-то удрал, прорубая себе дорогу наверх. От чего этот кто-то убегал – значения не имело, важнее было, что если бы часть его людей проползла на другую сторону и оказалась атакованной, то не сумела бы быстро отступить и рассчитывать на подмогу, а он потерял бы слишком много солдат.

В полдень следующего дня они пробились сквозь дыру, которую нашли псы.

Отверстие было шириной в три фута и находилось в месте, где из частокола выломали три бревна. Непросто было оценить, случилось это из-за нападения на стену или же по естественным причинам. Кеннет вышел сквозь дыру и, стоя перед стеной, размышлял. Выломанные бревна исчезли, а обломки не носили следов ударов топором или огня. Зато огонь оставил шрамы на палубе в десятке мест по всей ее длине. Пятна черноты на черном дереве были едва-едва заметны, но дыры, выгрызенные жаром, не оставляли никаких сомнений. Это укрепление штурмовали и обороняли. Яростно и с большим напряжением сил.

Лейтенант осмотрелся – впереди, до самого замка, встающего на корме, лежало свободное пространство шириной в триста ярдов. Оттуда убрали все, что загораживало обстрел: дома, мачты, такелаж. Это была история войны, может – братоубийственной, внутри экипажа, а может – история вторжения и отчаянной обороны корабля. Но в таком случае с какой стороны шла атака? Захватили ли нападавшие срединную часть корабля и укрепились здесь, или же тут оборонялись остатки экипажа – от тех, кто занял корму?

– Вы смотрели внизу? – спросил он Велергорфа. – Забаррикадированы ли коридоры под палубой?

– Я послал туда Крыс, господин лейтенант. Говорят, что все проходы, которые они нашли, заперты. Накрепко. Приказать им проверить остальные?

Это было соблазнительно.

– Нет. Сейчас идем дальше. Как думаешь, Вархенн… доведись тебе оборонять такую большую палубу… ты бы оставил на ней несколько ловушек? Замаскированных дыр?

Десятник кивнул.

– Страхующий строй? С веревками?

– Только те, которые пойдут первыми. А пойдет четвертая с собаками и Крысы. Остальные – в строю. Щит под руку, стрелки – в готовности. Борехед!

Двое солдат подошли, неся шамана. Покрытое татуировками, украшенное торчащими клыками лицо кривилось в гневе.

– Я не твой пес, человек.

– Но мои люди – твои ноги, ахер. И пока что это так, я хочу говорить с тобой по первому моему слову. Ты чувствуешь что-то? Силу? Старые или новые чары? Гребаную магию, которая может помешать нашим планам?

Колдун прикрыл глаза. Кеннет уловил взгляд Фенло Нура. Нет, покачал десятник головой, шаман не освобождал духов.

– Не обманывай меня. Я сумею узнать, когда ты притворяешься. Давай сделаем вид, что сейчас и правда плохо.

Черные глаза открылись, в них пылал огонь.

– Хорошо. – Шепот Борехеда был низким, словно рычанье медведя. – Если хочешь. Под твою ответственность.