Каждая мертвая мечта

Гентрелл только сейчас заметил, что на каменной карте несколько свинцовых солдатиков приблизились к черному пятну. Они выглядели мелкими на фоне гор.

– Но если нет… если из-за глупости вместе с наглостью и чувством власти мы потеряем такого ценного пленника… и тех солдат… Люво со вчерашнего дня – под домашним арестом. Он все еще главный в Норе, но ему нельзя покидать этот замок. Впрочем, тут у него есть несколько своих комнат, а потому он должен оставаться счастливым. Будущее его зависит от того, как он решит это дело с исчезновением Шестой и остальных. На всякий случай я еще отправил приказы всем северным отрядам, чтобы сразу после того, как они установят контакт с ними, стражников отослали в столицу. А если эти солдаты появятся в ста милях от Белендена, их следует воспринимать как дезертиров. Разоружить, арестовать и все равно отослать в Меекхан. Вместе с остальными сопровождающими их персонами. Понимаешь?

– Да, ваше величество.

– Я спрашиваю, понимаешь ли ты, поскольку с сегодняшнего дня именно ты занимаешься этими солдатами.

Это и правда было отвратительно, если император официально отбирал дело у Первого и передавал его Гентреллу.

– Я не стану дергать Второго, он всерьез занят на Болоте. А потому нынче это твоя ответственность, Третий. И я не приму неудачи. Сейчас по моему приказу мы создаем в Меекхане сеть магической связи, поддерживаемой гонцами, чтобы постоянно доставлять сведения для этого. – Он махнул в сторону барельефа. – Информация теперь имеет ключевое значение, слишком много всего происходит, чтобы о вражеской армии я узнавал, только когда увижу дымы горящих сел на горизонте. Нора, Псарня, дипломатический корпус, гильдии чародеев. Все радостно и с энтузиазмом присоединятся к нашим начинаниями. – Когда бы сарказм можно было продавать, Креган-бер-Арленс наверняка стал бы первым производителем его во всей Империи. – Пока же система действует. Если кто-то спросит, зачем все это, станем отвечать, что затем, чтобы держать руку на пульсе и предотвратить войну на востоке. Если спросят, сколько это стоит, говорим, что меньше, чем потеря одного города. Объясняю это тебе, поскольку ты получишь соответствующие прерогативы в использовании сети. Личная ответственность должна обладать соответствующими инструментами. Понимаешь?

– Да, ваше величество.

– У Норы есть несколько, кажется, восемь, если верно помню, людей – вроде Онелии Умбры, которые происходят из-за Мрака. – Сукин сын помнил каждое слово из их совещания несколькими днями ранее. Каким бы он оказался шпионом, если бы его должным образом выучить? – Отдадите их Псарне. Всех. Живыми и здоровыми. Этим займешься тоже ты. Как я уже вспоминал, Люво остается здесь, а потому нет нужды нагружать его свыше всякой меры. И в некотором смысле его судьба – в твоих руках, верно? Потому что если эти солдаты и наша фальшивая графиня не найдутся, его голова слетит с плеч. Сразу после твоей.

Кроме прочего, передать судьбу Первого в руки одного из его заместителей – отдавало злобной иронией. Разделяй и властвуй.

– Понимаю, ваше величество.

– Прекрасно. А теперь – еще одно. Генно Ласкольник должен оказаться в этом дворце так быстро, как только удастся. Это тоже под твою ответственность, Крыса. Что бы он ни делали где бы ни находился, должен бросить все и возвращаться. Я уже написал соответствующие приказы, чтобы он не отмахивался от вас. Готова ли эта твоя телепортационная дорога?

– Пока нет. По крайней мере, если речь о выстраивании трассы в наиболее уязвимых местах. Но мы протянем ее до конца за вос… за три дня.

Улыбка императора была скупой и холодной.

– Хорошо. Очень хорошо. Я хочу знать, когда вы ее закончите и когда доставите сюда Ласкольника. Его люди могут возвращаться кораблем или с караваном.

Легкое покашливание и настолько же легкое движение воздуха от шелкового веера привлекли внимание обоих мужчин. Эвсевения Вамлесх, Первая Гончая Империи, стояла в трех шагах от императора со скромно опущенными глазами. И хотя даже намек на улыбку не кривил ее губ, она вся лучилась. А скорее – вся была улыбкой.

При виде этого лоб, шея и загривок кан-Овара покрылись потом. Боги! Что еще?

– Ваше величество, как я вспоминала перед приходом Гентрелла, нынче утром я получила доклад от нашей сети в Белом Коноверине.

– Ты говорила. Я приказал тебе подождать.

– Верно, но это может касаться Генно Ласкольника.

Оба колена, и здоровое и больное, подогнулись под Третьей Крысой. В ушах зашумел ветер, зрение затянуло красноватым туманом.

Нет. Только не это. Не Ласкольник. Эту горную роту и ту девку император мог бы им и простить, но если погиб Генно Ласкольник, вся первая пятерка Норы попадет на эшафот еще сегодня.

Балюстрада заскрипела, когда руки Крегана-бер-Арленса, теперь белые, словно мрамор статуй, сжались на дереве. В тишине, которая установилась, разнесся приказ:

– Всем выйти. Остаются только Крыса и графиня.

Слуги быстро покинули комнату, последний прикрыл за собой дверь.