Каждая мертвая мечта

– Ладно. Принимаю заклад. Если удастся, пятая втягивает вверх вторую, если нет, то вторая – пятую. Один бросок, никаких попыток, поправок или стонов, что, мол, веревка запуталась.

Десятники отсалютовали.

– Слушаемся.

– Сколько времени тебе нужно, чтобы приготовиться?

– Несколько минут.

– Четверть часа, чтобы потом не было разговоров, что тебе не хватило времени.

Ну и следовало дать людям время на то, чтобы сделать ставки.

– Как только зацепим веревку – поднимаемся. – Кеннет указал рукой на верх стены. – Съешьте что-нибудь, выпейте. Берф, приготовь псов к подъему. Всех. Ахерских тоже. Андан, сооруди упряжь для шамана. Цервес, если ты уже поставил свою часть жалования, займись охраной. Не хочу никаких неожиданностей.

Цервес Фенл поправил кожаный шлем.

– А вы, господин лейтенант, на кого ставите?

Кеннет послал десятнику легкую ухмылку.

– Я знаю Велергорфа долгие годы. Я видел, как он выигрывал и проигрывал ставки, но сегодня я – воздержусь. Может, потому, что знаю, что он – выиграет, а потому – тут не будет никакого развлечения, а может, потому, что знаю, что – проиграет, а потому мне жаль денег. Догадайся сам.

Пошли к саням, на которых лежал Борехед. Шаман все еще оставался без сознания, грудь его поднималась в быстром, рваном дыхании, мокрые волосы липли к черепу. Татуировки казались бледнее и словно несколько размытыми.

Кеннету не было нужды звать Нура, чтобы убедиться, что дух, вытянутый либо вырванный из тела ахера, не вернулся. Теперь лейтенанта ждал другой разговор, который он и так слишком долго откладывал.

Он отыскал взглядом группку Крыс. Онелия Умбра все еще стояла между ними, словно и сама была на содержании Норы. Как и командир Крыс, не избегала взгляда лейтенанта.

Кеннет махнул им, остановив жестом другой руки остальных шпионов. Хотел поговорить только с этой парочкой.

Они поколебались, но подошли.

– И зачем ты морочишь мне голову?

Олаг-хес-Бренд решил сразу перехватить инициативу в разговоре. Лейтенант смерил его сверху вниз долгим взглядом. Чернобородый Крыса выглядел заметно худее и бледнее, чем когда они встретились: казалось, это произошло месяцы назад. А еще у него стало куда более угрюмое и сосредоточенное выражение глаз. Это уже не был тот уверенный в себе, нагловатый посланник, убежденный, что рота Горной Стражи будет прыгать по его приказу так долго и высоко, как он прикажет, потому что мрачная тень Норы за спиной давала ему такую уверенность.

Он подвел, не выполнил приказы, а люди, которых он должен был забрать с перевала, и ценнейший из пленников Империи оказались теперь одни боги знают где. А все из-за того, что ему захотелось подшутить над Горной Стражей – и он опоздал с приказами. Все отговорки, которыми он мог оправдаться, не уберегли бы его от наказания, даже если каким-то чудом им удалось бы целыми и невредимыми вернуться домой.

Но несмотря ни на что в нем оставалась некая задиристость. Его карьера разрушена, но он не намеревался бурчать и лаять на весь мир.

Кеннет усмехнулся и понимающе кивнул.

– Из тебя вышел бы хороший стражник, Крыса. Если Нора не захочет платить тебе больше, загляни в Беленден. У нас служат бывшие разбойники, так что для тебя тоже найдется местечко.

Перевел взгляд на женщину. Было видно, что она устала, но, несмотря на круги под глазами и спекшиеся от соли и холода губы, оставалась красивой. Притягивала взгляд.

– Знаете, что я думаю? Думаю, что мы здесь все боимся. Может, мои солдаты слишком быстро привыкли к этому месту. Вероятно, потому, что оно настолько велико, что почти не чувствуем, что плывем по морю. Но они все равно напряжены. Чувствуют беспокойство, даже если не выказывают его. Борехед… – Лейтенант глянул на бесчувственного шамана. – Борехед чуть не обделывался от страха все это время. Твои люди и ты – напуганы, нет… не возражай, хес-Бренд. Ты наверняка понятия не имеешь, что это такое, откуда взялось и что, собственно, значит появление этого корабля, но ты ведь достаточно умен, чтобы понимать: это нечто, что превосходит тебя так же, как горы превосходят простого человека. Мы можем все здесь погибнуть, и никто в Империи не узнает, что с нами случилось. А даже если мы отсюда выберемся, руководство Норы закроет нас в темном месте, откуда мы не выйдем до конца света.

Он замолчал, всматриваясь в лицо женщины. Та даже не моргнула.

– Слишком длинная речь, но дело в том, что единственная, кто сохраняет странное спокойствие, – это ты, моя дорогая «графиня». – Она вздрогнула при звучании титула и, как ни странно, чуть зарумянилась. – Я приказал незаметно понаблюдать за тобой, Онелия Умбра. Все эти последние дни. Ты тоже боишься, но… не смотришь по сторонам, не удивляешься тому странному, что мы вокруг видим, ты просто-напросто не поражена всем этим. У твоего страха есть имя, то есть ты знаешь или догадываешься, куда мы попали. – На миг он замолчал, не сводя взгляда с женщины. – Борехед утверждает, что это корабль Бессмертного Флота. Якобы некогда, во времена Войн Богов, сей Флот плавал по нашим морям. Ты когда-то слышала это название? Знаешь, что оно означает?