Каждая мертвая мечта

– Коноверинцы близко. Они почти поймали нас врасплох, поскольку похоже, что их армия движется быстрее, чем наши посланцы. Я ждал их только через шесть дней, а вчера разъезд Поре Лун Дхаро сошелся с конницей Соловьев всего в сорока милях отсюда. Это значит, что главные силы не далее чем в пятидесяти милях от нас. Если они удержат темп марша, будут тут через три дня, может – через четыре. Примерно тридцать тысяч человек.

Установилась тишина. Восставшие стояли спокойно, никто не казался потрясенным или испуганным. Люка наблюдал их чуть со стороны. Несколько глуповатых ухмылок, ладони, сжатые на рукоятях оружия, мрачные взгляды.

Мы ведь ждали их, говорили эти взгляды. Мы знали, что они придут. То, что они пришли пораньше, ничего не изменит. Просто раздавим их быстрее, чем планировали.

Да. К демонам. Пусть приходят. Завтра Помве заплатит за свое преступление, а через три дня Госпожа Пламени восплачет над судьбой своего проклятого княжества.

Но сейчас он должен был отдохнуть. Десятник встал и поковылял в тыл в поисках охапки сена.

Интерлюдия

Рывок за плечо был не слишком деликатным: такой… в стиле – открывай глаза, а то дам в морду. Альтсин вскочил, потянувшись за ножом. Лодка опасно заколыхалась.

– Спокойно. – Стоящий перед ним мужчина в умиротворяющем жесте поднял руку. – Я хотел только проверить, жив ли ты. Человече, выглядишь словно труп.

Альтсин заморгал, прогоняя из головы остатки сна. Перед ним был этот… Гессен. Следовало сразу спросить его об имени, чтобы не выдать себя, что слышал его молитву. Мужчина уже оделся и всматривался в вора внимательным и умным взглядом.

Тот тряхнул головой, пытаясь прогнать шум из ушей и сдержать растущую тошноту. Странно, что он ее чувствует, если не ел уже три… нет, четыре дня. Было холодно, он весь одеревенел, а на губах ощущался привкус гнили. Чары, проклятые чары, так много обещающие – и так много забирающие взамен.

Он осмотрелся, принимая к сведению, что, похоже, он уже не сидит на корме, а спит на шкурах.

– Кто… – он сплюнул. – Кто был у руля?

– Когда я очнулся – никого, но лодка плыла на восток. Я оделся, отволок тебя с кормы и положил рядом с Ёлкой. Но ты должен меня извинить, что я лишь снял с тебя куртку, а не стал раздевать догола: Ёлка привередлив в определенных вопросах.

Чтобы уловить шутку, Альтсину понадобилось некоторое время. Но ироничного ответа он придумать не смог.

– Уже вечер?

Небо над ними заслоняли тучи, но все еще не было слишком темно. Спасенный мужчина широко улыбнулся.

– Скорее, приближается утро. Ты проспал всю ночь, чародей. Целую ночку. И знаешь что? Храпишь, словно дюжина вепрей, обожравшихся желудями.

До Альтсина все доходило медленно, будто он с трудом читал слова, записанные на только что изученном языке. Всю ночь? Проспал всю длинную северную ночь? Так сколько же прошло часов?

– Утро? Ночь? Где… как…

– Мы плывем на восток, чародей, потому что туда нас толкает течение. Даже если бы я хотел, я не сумел бы изменить курс. Проснулся около полуночи, ты лежал у руля, лодка плыла. Я положил тебя подле Ёлки и ждал.

– Чародей?

Мужчина отмахнулся.

– Не притворяйся. Я из Горной Стражи и видывал уже магов, которые слишком мощно использовали Силу. Ты выглядишь точно так же, как и они. Тебе нужно побольше спать и есть.

Альтсин уселся, оперся о мачту. Значит, вот как это выглядит? Использование Силы – словно прием наркотика. Сладкое и коварное. Пока он не сел в лодку, делал это редко, умеренно и осторожно. Зато на море перестал обращать внимание на риск… Все – без усилия, с наполняющим голову чувством всесильной легкости.

Ты должен был меня предупредить, сукин ты сын.

На этот раз вторая половина его существа, саркастическая и ядовитая, молчала.

Но, конечно, если что-то идет плохо, то виноватых тут нет.

Однако, по крайней мере, подозрения этого мужчины идеально подходили к истории, которую Альтсин выдумал.

– Да. Я перебрал, – кивнул он. – Кто ты?

– А ты?

– Это моя лодка. И это я стащил тебя со льдины.

– Ты прав. – Мужчина присел у руля. – Я Гессен Панцв из Горной Стражи. Шестая рота Шестого полка из Белендена. А мой товарищ – это Рубне Кловр, но все зовут его Ёлкой.

Горная Стража… Раз-другой Альтсину приходилось слышать это название. Он вспомнил рассказы несбордских пиратов, которые, произнеся это название, обычно добавляли пестрых ругательств, за которыми чувствовалось определенное признание.

– Солдаты Империи?

– Порой нас называют и так. – Гессен кивнул. – А ты? Как твое имя и кто ты такой?

«Ну, начнем плести собственные сказочки», – подумал Альтсин и почти ухмыльнулся. По сути, эта игра – обмани, обдури, натяни кому-то нос – всегда ему нравилась. Ему стоило стать актером в какой-нибудь странствующей труппе, а может, даже в одном из театров, которые предоставляли публике развлечения в больших городах. Каждый выход на сцену становился бы для него ролью всей жизни.

Потому он легко вошел и в роль чародея, измученного чрезмерным использованием Силы. Короткие фразы, отрывистое дыхание, трясущиеся руки…