Каждая мертвая мечта

Двое стражников прошли между остальными, раздавая факелы и веревки. Альтсину понадобилось немного времени, чтобы сложить два и два.

– Факелы… проклятие, вы собираетесь спускаться под палубу? Внутрь корабля?

– Верно.

– Зачем?

Десятник кивнул и причмокнул с демонстративной издевкой.

– У нас есть там дело. Знаешь, обычные такие солдатские проблемы.

Вор взглянул на широкую ухмылку стражника: та затрагивала только его губы. Глаза мужчины были темными и холодными, словно воды горного озера.

– Боишься?

Улыбка исчезла, холод во взгляде остался.

– Да. Если человек в такой ситуации не говорит правды, то может умереть лжецом. Я боюсь.

Альтсин понял, что десятник искренен. Но все равно, несмотря ни на что, спустится вниз, под палубу, с остальными солдатами. А он, похоже, подбирался к решению одной из здешних загадок.

– Что тут внизу? – спросил вор.

– Встань. Покажу тебе.

Из надстройки открывался вид на весь корабль. Альтсин охватил взглядом сперва свободное пространство между кормой и средней палубой, потом – постройки, которые стояли поперек корабля, обломки мачт, нос – почти исчезающий в тумане. Боги, ну и огромная это хрень! Сколько уровней внизу? Тут могли жить двадцать или тридцать тысяч человек… Или и все пятьдесят… пятьдесят тысяч верных, плавающих на телах своих богов, день за днем питающих его молитвами и верою. Этот корабль был религиозным сообществом и одновременно живым храмом. Ничего странного, что в старые времена так трудно было одолеть Бессмертный Флот.

– Внизу, чародей. – Голос Велергорфа вырвал его из задумчивости. – Внизу.

Вор перегнулся и глянул на палубу ниже.

Сперва не мог понять, что именно он видит. Потом догадался. И вдруг внутри, в голове, не было уже Альтсина, вора, беглеца, дурака… Вдруг за глазами его словно нечто взорвалось – вулкан чистой ярости, горячий, словно внутренности солнца.

«Ты не имеешь права тут быть! Это не твой мир! Кто тебе позволил?! Как ты смеешь, мерзавец! Как смеешь!»

У него закружилась голова, и на миг казалось, что из ушей и носа польется кровь.

Хватит. Он сжал руки на деревянном частоколе так, что почувствовал, как хрустят суставы. Хватит! Заткнись!

Нашел в себе ту ледяную ярость, которая была его подругой, сколько он себя помнил, потянулся за ней и толкнул против гнева, который вырвался наружу при виде лежащих на палубе тел. Хватит!!! Спокойно! Спокойно!

И что же там, внизу?

Ответ пришел так, как порой возвращается сознание у человека, что просыпается от глубокого сна: медленной, но неумолимой силой ползущего ледника. «Я знаю, что означают эти трупы. И знаю, что их не должно тут быть».

Он оторвал ладони от дерева, с некоторой веселостью заметив, что ему удалось оставить на нем явный отпечаток. Внезапно сломанные мачты и следы боя, видимые внизу, сделались понятны и ясны. «Я знаю этот корабль, – подумал он. – Оум не дал мне его имени, но один из авендери Владыки Битв некогда вел переговоры на его палубе про условия мира с Бессмертным Флотом. Со Странниками, как их тогда называли», – поправил он себя.

После первоначальных побед считалось, что Странники уплыли за грань мира и времени, но, когда оказалось, что часть их осталась, решили, что с ними лучше договориться, чем сражаться. Переговоры происходили на его… ее палубе. «Ночная Жемчужина». Так звался этот корабль. Владыка Морей… прежде чем его авендери отказались соединяться и после братоубийственной войны возродились как Близнецы, пригласил Сосуды нескольких своих братьев и сестер на эти переговоры. «Ночная Жемчужина» была самым большим кораблем, какой остался тут, и неформально командовала остальным Флотом… Переговоры были жесткими, но честными и искренними…

Альтсин решил, что станет относиться к этим воспоминаниям со скепсисом.

Не то чтобы он не верил в картинку о произошедшем века назад, но честность и искренность были последними вещами, с которыми тогда приступали к любым переговорам. Он помнил угощение из рыб и даров моря и вино с привкусом смолы и водорослей. В прежние времена, до того как они отдалились от себя настолько, что создали отдельные сущности, авендери Владыки Битв обменивались воспоминаниями, потому что так было быстрее и легче. Вор почувствовал веселье от того, что Боевой Кулак лучше запомнил вкус морского вина, чем само течение переговоров.

Но те закончились успехом, потому что больше с Бессмертным не сражались, Флоту позволили плавать по океанам, пользоваться дарами моря, порой же – его нанимали для переброски отрядов.

«Ночная Жемчужина»…

Тебя бросили на смерть, верно?

Искалечили и оставили. Как больную скотину.

– Я бы хотел поглядеть на них вблизи, – пробормотал он.

– В принципе, никаких проблем. – Сержант махнул рукой, и бухта веревки полетела вниз. – Умеешь спускаться?

Альтсин остановил взгляд на татуированном лице, внезапно ощутив холод в венах.

– Ну да, сперва угощение, потом крепкая водка, не столько, чтобы напиться, но хватит, чтобы позабыть о здравом рассудке, а потом показываешь мне нечто, что должно меня заинтересовать. И даже веревка под рукой.

На этот раз улыбка десятника выглядела искренней.