Каждая мертвая мечта

– Их отбили, кха-дар, – произнес он то, о чем они и так все догадывались, поскольку шум за холмом стих, сменился ритмичным, победным криком коноверинской пехоты. – Снова.

– И отобьют еще много раз, парень. Они не выманят коноверинцев с их позиции.

Генно Ласкольник стоял – единственный из них, – опираясь на столб шатра. Во всей его фигуре, в том, как он сжимал губы, было заметно, что он напряжен не меньше других. Но сдерживал остальных, поскольку, как говаривал, командиру часто приходится быть уздой для своих людей.

– Но, кха-дар, может…

Йанне не закончил, просто снова мотнул головой в сторону выхода из шатра, где как раз проходили ленивым шагом два стражника. Этот их шаг, эта ленивая уверенность в себе только подтверждали то, что прекрасно знали остальные. Армия Белого Коноверина побеждала в битве.

– Нет, Йанне. Мы отсюда и шагу не ступим. Ждем, понятно?

Лея внезапно шевельнулась.

– Чего именно? Пока их поубивают?

Ласкольник с явственной злостью глянул на нее.

– Что, девушка, ты тоже? Сегодня, похоже, все хотят командовать. Мы сидим в центре коноверинского лагеря, не знаем, где проходит вторая и третья линия стражи, не знаем местности вокруг. Чего вы ожидаете? Что я пошлю вас на героическую смерть?

– Но…

– Никаких «но». Думайте. Проклятие, мне казалось, что я не брал в чаардан дураков. Как это выглядит сверху, Йанне?

– Эти жопы стоят, а наши истекают кровью перед их позицией, кха-дар. Кавалерия на левом фланге, похоже, ждет случая для контратаки.

– Именно. Я был удивлен, что Деана д’Кллеан сразу выставила в бой свои лучшие отряды, вместо того чтобы сперва переполовинить наемников, но она мудра. Умела и осторожна. Знала, что наемные отряды не настолько дисциплинированы и что могут поддаться иллюзии отступления повстанцев, могут кинуться преследовать их – и сломают строй. – Ласкольник перевел взгляд на Птичника. – Потому что наши, Йанне, не разбиты; они отступают по приказу. Одновременно вдоль всей линии противника, на сотнях ярдов. Ты смотришь – и не видишь, птичья твоя башка. Пока что армия Кахеля-сав-Кирху держит дисциплину. И я знаю, он уже понял, что ему не удастся спровоцировать коноверинцев на контратаку. А ты помнишь поле битвы под Помве? И ночную резню гегхийцев? Сав-Кирху – прекрасный командир. Он не станет непрестанно лупить головой в стену. Верьте ему. Наверняка у него есть какой-то план, чтобы переломить ход событий.

Кошкодур кашлянул.

– Ты веришь в это, кха-дар?

– Мне приходится, Сарден. Потому что, если я не прав, это значит, что никогда я еще так сильно не ошибался в человеке.

* * *

– Вы и правда хотите пойти?

Черное лицо Уваре Льва не выражало ничего. Он только некоторое время молча смотрел на работающих мужчин и женщин. С того времени, как армия повстанцев заняла позиции, в ее тылу кипело движение, словно в улье. Корчевали лес, вырезали и обрубали крупные стволы, а кусты и молодые деревца складывали в огромные кучи.

– Хотим, – ответил он наконец.

Кровавый Кахелле избегал взгляда воина Уавари Нахс. Чуть ли не впервые с того времени, как они встретились.

– Это может оказаться самоубийственным делом.

На этот раз на губах великана появилось подобие улыбки.

– Да все это восстание именно таково. Вы должны были отправиться с нами на запад. Мы бы приняли вас как братьев.

– Это слишком долгий путь домой, дружище.

– Ты уже это говорил, Кахелле. Ты же знаешь, откуда взялись те пять сотен, которые пошли с вами? Это те, кто потерял тут самое ценное: жен, детей, друзей. У них не осталось ничего, кроме мести. Не удалось с Помве, так хотя бы здесь отплатим им за все.

– А ты?

Лицо вождя Уавари Нахс окаменело.

– А ты никогда не спрашивал? У меня были жена и сын – но теперь их нет. Вот и все. А я пришел сюда, потому что моим людям нужен вождь. Вот я и буду их вождем.

– Прости.

– Ничего страшного. Когда вы начнете?

– Хочу сперва сдвинуть с места их кавалерию. Пусть подготовят почву.

– А потом начинаем.

– Потом начинаем.

* * *

– Госпожа. Доклад с поля битвы.

Деана глянула на посланника: мальчишку лет четырнадцати, который в ахире Буйволов был одним из Телят. Стоял перед ней возбужденный, разрумянившийся, едва сдерживающий радость.

Собственно, мог ничего не говорить.

– Слушаю.

– В центре мы отбили все атаки. Лагерь тоже сумел защититься. Бунтовщики оставили на поле тысячи трупов.

Тысячи трупов. Она прикрыла глаза и глубоко вздохнула. Это была уже третья атака с утра. И ее Буйволы отразили все, не давая выманить себя с позиции. Согласно приказу. Однако она не чувствовала ничего, кроме печали, режущей ее душу.

Пусть бы уже этот день завершился. Пусть бы прилетели птицы.

– Хорошо. Вести от Соловьев?

Радость сошла с лица парнишки. Похоже, он не ожидал такой прохладной реакции.

– Вуар Сампоре еще не прислал гонца, госпожа, однако аф’гемид Олювер передал, что конница уже столкнулась с несколькими сотнями конных бунтовщиков и отогнала их с поля. Ничего больше.