Каждая мертвая мечта

Лишь освобождение Товета было настоящей неожиданностью, даже если она и собиралась сделать это самолично. Потому-то, когда армии по ту сторону Мрака поднялись к битве, она собрала собственные войска и отправилась к плененному божку. План состоял в том, что конденсированная ненависть четверорукого бога ударит в Долину, а тем самым, изнутри – во все Урочища, увеличивая дыру. Но, вместо того чтобы пробиваться сквозь тварей, они шли по следам резни, устроенной вайхирами.

Она приказала ускорить марш, переполненная дурными предчувствиями. Четверорукие не соединялись и не использовали Силу вот уже столетия, с той поры как утратили контакт со своим богом. Что же случилось? Отчего они набрались такой отваги?

Мать снова взглянула на девочку. Та спала. Такая маленькая и хрупкая. Это она едва не стала ана’богом во время первой попытки. Не удалось, но каким-то образом тысячи духов все еще находились рядом с ней. Разве что она была…

Сак Зендовер подбежал к скакуну.

– Приказы отданы, Мать.

– Хорошо.

Он заколебался на миг, что было ему совершенно несвойственно.

– Когда я находился глубоко в калхх, то подумал, не лучше ли избавиться от этого ребенка… Мы видели, что она может.

Мать позволила себе легкую улыбку. Такое решение было едва ли не вписано заранее в его сортовую линию.

– Ее Сила велика, но не подавляюща.

– Но…

– Надень уон-калхх, – приказала она.

Он без слова возражения приклеил маску к лицу, и, прежде чем сделал несколько шагов, в нем изменилось все, даже то, как он ставил ноги. Уон-калхх был наследием цивилизации одной из Ветвей, сохранял в себе память движений, умения и тени воспоминаний нескольких десятков предыдущих владельцев из сортовой линии Зендоверов. Когда Сак постареет или погибнет, маска соберет и его частичку. В этот момент, кроме собственных превосходных талантов поединщика, командир Белой Гвардии обладал также умениями всех своих предков.

И потому она теперь обращалась к ним всем, поскольку существовал реальный шанс, что эта малышка – самая важная персона во всем мире, а Саку Зендоверу не следовало иметь относительно этого никаких сомнений.

– Та сука, что отобрала у нас победу, называемая Баэльта’Матран, еще не существует в этой временно́й линии. Но не исключено, что мы как раз на нее смотрим.

Один из мечей воина выскочил из ножен так быстро, словно материализовался в его руке.

– Хочешь ее убить? Привести к слому еще одной временно́й линии и отрезать последнюю Ветвь от Древа Человечества? Если это она – и если сейчас погибнет, – то никто не остановит резню, что случится три с половиной тысячи лет назад. Мы выиграли, но обладали ли мы достаточными силами, чтобы вырасти на пепле после победы? Или же мы погибли бы под небом, затянутым дымом? Если бы я была уверена, что убийство так называемой Праматери гарантирует нам выигрыш, я не колебалась бы ни минуты, даже означай это, что мы обе останемся на пылающей Ветви, глядя, как она распадается.

– Ради будущего, – загудел Сак из-под маски.

– Ради будущего, – повторила она. – Я должна быть уверена, прежде чем мы предпримем какие-то шаги в этом деле.

– Канайонесс захочет ее убить. – Он уронил имя так, словно оно слишком много весило.

– А я очень хочу увидеть мою дочь дома. Да и ты свою – наверняка тоже. Потому хотя бы какую-то пользу от этой животинки мы поимеем. Так или иначе.

Эпилог 2

Йатех стоял у окна и смотрел, как серая пыль засыпает город. Отовсюду был слышен перезвон колоколов, удары в гонги и рев труб, в зависимости от того, что именно в данном храме использовали, чтобы призывать помощь собственного бога.

«Боги тут не помогут», – подумал он.

Вспомнил фрагменты легенд иссарам, которые говорили о конце света, оплаканного черными слезами.

Понкее-Лаа кипел с самого утра, с того момента, когда на южном горизонте показалось облако пыли. Багряные взгорья – таким было это название на всех языках, используемых в городе. Багряные взгорья взорвались. А вместе с ними наверняка погибли и все живущие там искатели тайн и ловцы чудовищ.

Он не обращал на это внимания.

Спокойно, без спешки оделся. Конец света концом света, но это еще не причина бегать в расстегнутых штанах.

Йатех надел пояс с мечами, вышел из комнаты и направился в соседний дом. Это был кабак, которым управляла банда, руководимая сильной Лигой Шапки. Прожив тут достаточно долго, иссарец натыкался на это название то тут, то там. В кабаке за соответствую цену можно было курить, жевать либо пить то, что забирало человека в очень далекое странствие.

Сторожащий у дверей крепыш узнал его издалека и, чуть кланяясь, впустил внутрь. С того времени, как Йатех подрезал ему одно ухо, он уже не спорил о его праве наведываться в эту нору.

Воин спустился в подвал, как всегда пытаясь не наступить на пятна мочи и блевотины. И, как всегда, пинком отворил последнюю дверь.