Каждая уважающая себя ведьма…

Фиби подняла его перед собой, не веря своим глазам. Какое красивое! Откуда оно у нее? Девушка пропустила материал через пальцы. Мягче мягкого. Она и пес удивленно посмотрели друг на друга. Тогда Фиби снова просунула руку в пакет и достала оттуда маленький конверт. В нем было письмо.

Дрожащими руками, уже догадываясь, кому оно принадлежит, девушка развернула листок и зачитала вслух:

– Моя маленькая девочка.

Когда ты найдешь эту посылку, меня, наверное, уже не будет в живых. Прости, что ухожу так рано и оставляю тебя одну в такой важный для тебя период жизни. Сейчас ты выбираешь свой путь, решаешь, кем будешь в будущем. Я верю в тебя, моя хорошая, знаю, что ты, несмотря ни на что, сделаешь правильный выбор.

Не знаю, станешь ли ты магом или предпочтешь иной путь. Но будь уверена – я в любом случае поддержу тебя в этом непростом решении.

Это милое платьице ты можешь надеть на выпускной бал, или в первый день твоего обучения в университете (заметь, необязательно в магическом), или, возможно, на свою свадьбу. Верю, ты сумеешь им хорошо распорядиться.

Не грусти, моя перепелочка. Знай – бабушка любит тебя, смотрит на тебя через облачка и радуется за свою маленькую девочку. Только помни – у тебя есть дар. Настоящий дар. И его не улучшат и не изменят никакие университеты, люди и обстоятельства. Я знаю, ты сумеешь им по достоинству распорядиться.

Твоя любящая бабушка Текла.

Когда Фиби закончила читать, в ее глазах стояли слезы. Она попыталась проглотить комок, стоявший поперек горла, и шмыгнула носом. Машинально сжав в руке пожелтевший листок, она встретилась глазами с Горацием. В его взгляде не было ни осуждения, ни бахвальства, лишь нежная грусть.

– Ты знал, – прошептала она, борясь с потоком жидкости, текущим из глаз и носа. – Ты всегда знал.

Пес тоскливо улыбнулся.

– Знал.

– Она предполагала, что я не пойду в университет.

– Госпожа Морган слишком хорошо знала твой характер.

– И дала понять, что не осуждает…

Фиби, как ребенок, потерла кулачками глаза и заплакала. Гораций спрыгнул с кровати, подошел к хозяйке и положил теплую морду ей на колени. Так они просидели полчаса. Пес и девушка говорили обо всем, вспоминали совместные моменты из ее детства, смеялись и улыбались.

Сердце Фиби постепенно отошло. Теперь она хорошо знала, что бабушка Текла не порицает ее, верит и радуется с небес. И это дало ей силы. Силы верить, что девушка идет правильной дорогой.

Собравшись с мыслями, ведьмочка хлопнула себя по коленям и встала.

– Все, хватит распускать сопли. Пора действовать.

Она прошагала в ванную комнату и умыла заплаканное лицо. Вытерев его полотенцем, девушка вернулась в зал и, строго глядя на Горация, заявила:

– Одевайся!

– Че-е-е-е-го-о-о-о!

– Я чувствую себя полнейшим идиотом, – ворчливо сопел Гораций, сидя на руках Фиби. – Я на все способен ради тебя, маленькая госпожа, но это уже больше, чем все!

Он косо глянул на хозяйку из-под желтой панамы, натянутой ему почти на глаза, и завертелся на месте, пытаясь выправить узенькое платьишко, в которое его обрядили вопреки его воле.

Как же он тогда ругался и топал лапами. Он мужчина, в конце концов! И если уж его заставили идти на шабаш, должен быть одет в пиджак и брюки, а не в бабий наряд! Но эти две бесчеловечные женщины: Фиби и ее болтливая подруга, даже слушать его не стали. Видите ли, у них не нашлось подходящей одежды. А Джустина, как назло, купила для своей годовалой племянницы платьице и панамку, в которые и обрядили многоуважаемого пса. Гораций плевался слюной от негодования. Какой позор!

Джустина вся сгорала от нетерпения. Когда лучшая подруга предложила ей посетить за компанию настоящий ведьменский шабаш, дабы помочь в расследовании, та, не раздумывая, согласилась. Хватаясь руками с длинными костлявыми пальцами за впалые щеки, Джустина во все глаза таращилась на шикарный особняк под номером «тринадцать» по улице Енотовидных Собак.

– Вот это да! Я вся горю. – Глаза девушки светились неподдельной радостью. – Увидеть такое хотя бы раз в жизнь – это дорогого стоит.