Каждая уважающая себя ведьма…

Девушка плюхнулась на кровать и закрыла глаза. Огонь свечи играл на ее лице волшебными тенями.

– Ослам – это, наверное, ослами, – пояснил пес, продолжая изучать каракули хозяйки. – Помнишь, ты говорила, что бесноватая Лейла упоминала об этом? А вместе тогда получается: Будете ослами, если не примите мои условия…

Фиби резко открыла глаза и вскочила. Несколько секунд она оторопело глядела на бассета, который выглядел вполне спокойно, продолжая изучать записи.

– Так, так, так, – пес поправил очки, рассуждая вслух. – На второй вроде бы написано: Если объединим силы, мы получим…ду. Что это за "ду" такой? Если учесть, что пропущены первые буквы в слове, это может быть "победу" или "свободу".

Девушка удивленно открыла рот и снова закрыла его, не издав ни звука.

– Гораций… – еле выдавила она после паузы. – Ты… ты…

Пес оторвался от блокнота и взглянул на ведьму из-под очков.

– Не стоит благодарности. – Он махнул лапой. – Я в прошлой жизни кем только не был. Однажды даже в шпионы заделался. Помню, мы тогда и не такие загогулины расшифровывали. Хотя и почерк у тебя, госпожа.

Фиби была так поражена, что пропустила мимо ушей очередную колкость бассета, касающуюся ее больной темы. Девушка действительно писала как курица лапой, так, что порой сама не могла разобрать своего почерка. Гораций часто посмеивался над ней, как впрочем, и бывшие одноклассники, и Фиби всегда остро реагировала на это, но сейчас даже не обратила внимания.

– А ведь я ничего не знаю о твоей жизни до бабушки Теклы. Ты никогда об этом не рассказывал. – Девушка посмотрела на пса слегка заворожено.

– Ничего интересного, – пояснил бассет. – Увы, мне дано пережить тебя и твоих внуков, а когда живешь столетиями, чувства постепенно притупляются, а прошедшие события уже не вызывают чувство ностальгии.

Фиби усмехнулась. Боже, с каким пафосом он это произнес. Мол, как много поведал, познал эту жизнь, и ничто его уже здесь не умиляет. Старый добрый Гораций.

– Но я бы на твоем месте сосредоточился на деле, – заносчиво добавил бассет. – Тебе не кажется это странным?

– Что именно? – тряхнув головой, спросила девушка. Гораций прав – времени на сантименты нет. Она и так добрую часть ночи провела за проведением обряда.

– Те письма, что оставлял Тенар. Почему он настаивает принять его условия? Ведь ему достаточно приказать, и его шестерки сделают все.

– Действительно странно, – согласилась Фиби и задумалась.

Она потянулась к своим записям и долго на них глядела.

– И зачем Тенару просить объединить силы? И о каких силах идет речь, ведь его подручные, должно быть, – обычные люди?

Она и пес одновременно почесали подбородки. Бассет принялся расшифровывать остальные записки.

– Ну, это совсем просто, – заявил он, глядя на третью строку. – Десятый месяц, десятый день. Выходит, он что-то намечает на десятое октября.

– Логично, – согласилась Фиби. – Но что это могло значить?

Она отрешенно глянула на пса и вдруг замерла. О, Боже!

– Ну, конечно, – произнесла она вслух. – Это не было обращение к слугам. Это послание другим ведьмам.

Девушка спрыгнула с кровати, подлетела к стопкам с книгами, бегло пробежала по ним глазами, но не найдя нужной книжицы, села на корточки и склонила голову набок. Стопка книг под столом заменяла четвертую ножку. Фиби потянулась к одной, под названием "Магический календарь" и вынула ее. Стол моментально накренился, и все содержимое на нем покатилось вниз.

Гораций охнул и ухватился лапами за фотокарточки и блокнот. Ему удалось спасти их от падения, а вот ручка и чернильница благополучно съехали вниз. Чернила вылились, и добрая их часть прыснула Фиби на голову, залив волосы и ухо. Сама баночка упала на пол, безвозвратно испортив старый ковер.

– Ты что творишь, неумеха?! – вскинулся бассет.

Но девушка не обратила на него никакого внимания, занятая изучением книжки. Она провела рукой по чернильным волосам, испачкав ладонь. А затем этой же рукой, перелистнула страницы, марая чернилами белые листы.

– Вот! – радостно девушка ткнула пальцем на строчку, оставив там свой черный отпечаток пальца. – Нашла.

Она протянула книгу Горацию.

– Десятый день десятого месяца. Праздник Луамаха.

Пес взглянул в книгу, туда, куда указала хозяйка, и зачитал вслух:

– Праздник Луамаха отмечают за двадцать суток до Дня всех святых. В это время года звезды ближе к земле, а значит, ведьменская сила переживает свое обновление. Проведение обряда в ночь на праздник Луамаха дает колдунам небывалые возможности. Если десять ведьмаков объединятся и устроят ритуал увеличения силы, их волшебная мощь достигнет высшей точки обретения.

– Что все это значит? – нахмурившись, спросил пес.

Фиби, которая к тому моменту уже обо всем догадалась, прикрыв рот рукой, печально смотрела на Горация. Она устало вздохнула и потерла ладонями по лицу, даже не замечая, что превратилась в замарашку, испачкав щеки чернилами.