Каждому своё

– Какая разница?! – Дилара закатила глаза. – Если тебе так важно, спроси у него! Только потом, когда он нас отсюда выведет! А блондинов тут больше нет, можешь мне поверить! У всех корни тёмные, я внимательно смотрю на каждого человека с того момента, как он отшил ту визгливую брюнетку! Сейчас главное, что он не бросил тебя здесь! А вместе с тобой и меня, и наших детей! Поэтому бегом к нему и не вздумай всё испортить какой-нибудь глупостью! Ты понял?! От тебя зависит моя жизнь и жизни Амины с Давидом! Что ты стоишь?! Давай! Возвращайся! Я тут сама справлюсь!

Она побежала за детьми, и Антон поспешно вернулся в слесарку. Все уже наполовину были снаряжены, и ему пришлось поспешить, надевая скафандр. Пока Петрович помогал гражданским герметизировать скафандры, Порфирьев возился со своим рюкзачищем. Интересно, где он его прятал? Антон бывал в слесарке неоднократно, и осмотрел все шкафы и ниши. Рюкзака там не было, но сейчас он в руках у Порфирьева, а из слесарки тот не выходил. Здесь либо имеется тайная ниша, либо за одним из шкафов есть дверь в ещё одно помещение, о котором Антону не сказали. Значит, не доверяют. Дилара права, теперь ему от Порфирьева лучше не отходить.

Тем временем Порфирьев частично сложил свой рюкзак, который теперь был втрое меньше, чем изначально, и вручил его молодому технику. Тот надел рюкзак, амбал выдал всем по капсуле антирада и велел выходить. Выход из служебных помещений облаченной в скафандры группы вызвал у людей мгновенный интерес, и толпа у гермоворот образовалась прежде, чем Петрович начал их открывать. Стремясь избежать осложнений, Антон заявил первое, что пришло в голову:

– Проводится проверка отремонтированной системы воздухоснабжения! Я должен протестировать скафандры в реальных условиях! – и торопливо выскочил за гермоворота.

Следом вышли молодой техник с пожарным, Порфирьев с карабином на груди остался внутри. Воротина захлопнулась, и все трое, морщась от боли в ноющих мышцах, принялись подниматься по ступеням мертвого эскалатора. После вчерашнего похода мышцы ног ужасно болели, и, прежде чем группа добралась до нагнетателя, пришлось отдыхать трижды. Здесь все уселись на ступени в ожидании Порфирьева и остальных. Антон сверился со счетчиком Гейгера и наскоро провёл в уме расчет. Выходило, что там, внизу, у гермоворот, уровень радиации составляет двадцать рад в час, что в три раза выше, чем за гермоворотами, и в пять раз выше, чем на станции. Но тут, на уровне нагнетателя, уже триста пятьдесят рад в час. И продолжает расти. Значит, растёт и внизу. После истощения запасов электричества фильтровентиляционная установка станет бесполезна, и рано или поздно гермоворота придется открыть, чтобы не умереть от удушья. Какой уровень радиации будет к тому моменту внизу, перед воротами, можно только гадать… Антон подошёл к аккумулятору, питающему нагнетатель, и посмотрел на индикатор заряда. Петрович ошибся. Видимо, не учел, что вращающиеся механизмы забились пылью, и на их проворачивание уходит больше энергии, чем на чистую работу. Аккумулятор опустеет уже завтра утром. Отсюда надо уходить. И лучше всего сейчас, до того, как здесь начнётся хаос.

* * *

Станцию удалось покинуть только через два часа вместо запланированного одного. За это время уровень радиации в районе нагнетателя повысился на семь пунктов, а температура упала до плюс двух по Цельсию, и это очень убедительно доказывало правоту Порфирьева. В ожидании его затянувшегося появления Овечкин нервничал, опасаясь кровавой резни на станции, но всё обошлось. Порфирьев появился в сопровождении огромной толпы наглухо замотанных кто во что людей, и выяснилось, что задержка произошла из-за того, что пришлось ждать, когда все желающие подготовятся к выходу. Толпа оказалась заранее разбита на три части, и Порфирьев сразу принялся направлять людей по маршрутам. Четверо облаченных в скафандры и десяток туго укутанных в самодельные защитные накидки с касками и респираторами активистов первыми вышли из норы вслед за Порфирьевым, остальные остались ждать на засыпанных радиоактивной пылью ступенях эскалаторов.

– Они пойдут искать второе бомбоубежище, – объяснила Антону жена. – Антирада у них нет, но есть спиртное, они считают, что оно частично выведет радиацию из организма.

– Это же очень спорный вопрос! – возразил Антон. – Это не доказано!

– Но и не опровергнуто, – голос Дилары в респираторе звучал глухо, – они решили рискнуть. Петрович закачал им в навигатор карту с объектами ГО, а Порфирьев как-то там по-своему привязал её к местности. В итоге они посчитали, что шансы есть, потому что туда-обратно можно успеть за два часа, если всё пройдет хорошо.

– Остальные пойдут к первому бомбоубежищу? – Овечкин окинул взглядом ждущую на четырёх эскалаторах толпу. – Это не преждевременно, идти туда таким большим количеством? Мы же не знаем, откроют они или нет!

– Туда идут пятьдесят человек, – Дилара проверила, хорошо ли закупорена самодельная накидка, в которую Петрович укутал Амину. – Остальные с нами.