Каждые сто лет. Роман с дневником

Долматов был опознан свидетелями, были допрошены и его несчастные родители. Они показали, что их сын последнее время вёл крайне беспутный образ жизни, из-за чего ему было отказано в доме. Он постоянно проживал в гостинице «Франция» вместе с другом детства бароном Владимиром Гейсмаром. Седьмого февраля подельники были арестованы и сразу начали давать показания. Огромные долги приятелей умножились после того, как Долматов завёл роман с француженкой Лео Дюлюк. Драгоценности, букеты после каждого спектакля, квартира – всё требовало денег, денег и денег… Поначалу удавалось жить в кредит, затем Долматов и Гейсмар ввязались в мошенническую аферу, дела их шли всё хуже.

«В настроении, близком к отчаянию, – читала Ксана, – бродили приятели по столичным улицам. Тогда-то они и заприметили эффектную шатенку, разглядывавшую драгоценности у витрин Гостиного двора. Безупречно говоривший по-французски Долматов представился Марианне Тиме иностранным туристом Жакобом, малообразованный Гейсмар – его русским спутником. Без труда завязав знакомство, они отправились в кинотеатр “Кристалл-Палас”, где посмотрели фильму “Роковая страсть”. Затем были завтраки в ресторане “Вена”, поездки на острова. На третий день Долматов стал любовником Тиме, а в магазине “Пек” на Малой Морской был приобретён топорик.

Стареющую куртизанку погубили серьги с крупными бриллиантами. Приятели решили убить её, серьги продать, а на вырученные деньги уехать на кофейные плантации Бразилии, о которых читали в детективном романе. В первую ночь у Долматова не хватило духу убить Тиме, и Гейсмар вызвался ему помочь. На следующее утро он зашёл за Долматовым. Когда хозяйка отвернулась, Гейсмар нанёс ей удар металлическим прутом по голове, а Долматов довершил дело топориком. Серёг убийцы не нашли, а за кольцо, снятое с пальца, выручили 145 рублей и отправились на охоту.

Через пять месяцев, 27 мая, партер и хоры Петербургского окружного суда были заполнены обворожительными дамами, в воздухе носился тонкий аромат духов. Выслушав 38 свидетелей, суд приговорил Долматова к 17, а Гейсмара – к 15 годам каторги, которую они отбывали в Шлиссельбургском централе. После Февральской революции ворота тюрем Российской империи распахнулись, на свободу вышли и политические, и уголовные заключённые. А в октябре семнадцатого Долматов и Гейсмар уже разъезжали по Петрограду в автомобиле Придворного ведомства. Светские сезоны и рождественские праздники для Петербурга закончились».

И статья тоже закончилась – на этих словах.

Ксана вытерла лоб, ладонь стала мокрой от пота.

Судя по всему, один из убийц – тот самый кузен Алек, оговоривший Ксеничку Лёвшину перед дедом. Любовницы с четырнадцати лет? Хладнокровное убийство «стареющей» (Марианна Тиме была моложе Ксаны) куртизанки ради колечка, снятого с руки вместе с кожей? Шлиссельбургский централ?

Неудивительно, что Ильф и Петров упомянули в своих дневниках эту историю – она наделала в Петербурге много шума. Высокомерная тётя Анета и её муж Александр стали «несчастными родителями», отказавшими Алеку от дома. Знала ли Ксеничка Лёвшина о «подвигах» двоюродного брата? Будет ли об этом сказано в других дневниках, последует ли продолжение? Ксана дёрнула себя за ухо: с чего вдруг увлекаться расследованием, если к ней это не имеет ровно никакого отношения? Будь Ксеничка её бабушкой, можно было бы провести связь между тем, что случилось у них дома, и давними грехами деда, пусть даже троюродного. Вроде бы все мы платим по семейным счетам: предок приобрёл в магазине топорик, от удара которого погибнет не только Марианна Тиме, но и ни в чём не повинный Димка, а за ним и Андрюша… Но с чужим наследством должны разбираться Ксеничкины внуки.

Она говорила себе все эти разумные слова, а сама при этом размышляла, как попасть в городской архив Лозанны и найти сведения о пансионе сестёр Лакомб и Ксении Лёвшиной. Интересно, Влада будет давать ей выходные? Они ведь с ней ни о чём не договорились! Ксана так размякла, когда на счёт упало две тысячи франков, что не поинтересовалась ни обязанностями, ни правами – и это она-то, дотошно исследующая в контрактах даже самые мелкие буквы…

В комнату постучала Даника: ужин на столе! Ксана поставила раскалённый телефон на зарядку и вышла из комнаты, бесшумно закрыв за собой дверь, как будто боялась разбудить кого-то невидимого.

Этуа лежит прямо над озером, горстка домов просыпана среди полей и виноградников. Здесь есть большой торговый центр, куда приезжают за покупками жители соседних деревень. Есть два каменных фонтана с питьевой водой – один из них льёт воду начиная с XVIII века, а ещё в Этуа, говорят, жил Райнер Рильке.

Влада сказала, что выбирала дом наобум – предложений было немного, ведь операции она решила отменить в последнюю минуту.

– И теперь не знаю, правильно ли сделала, – сокрушалась хозяйка, разглядывая себя в зеркале.