Каждый день декабря

Когда я был маленьким, сама мысль о том, чтобы пойти сюда на шопинг, приводила ее в восторг. Многие годы пределом наших возможностей были чашечка кофе и кусок торта, который мы раз в месяц съедали напополам в кафе на верхнем этаже – только гораздо позже она смогла что-то покупать здесь. Проехаться на лифтах было для нас обоих ежемесячным развлечением.

– А как тебе эта?

Я показываю на что-то хлопковое, лимонно-желтого цвета. Я ничего не понимаю в ночных рубашках для женщины в постменопаузе, но, по-моему, выглядит неплохо. Честно говоря, я ничего не понимаю в ночном белье и для женщин предменопаузного возраста.

– О, боже, Рори! Мне не девяносто.

Что происходит? Когда я предложил пойти сюда, предполагалось, что мы купим что-нибудь подходящее для операции. Взрослый мужчина, подбирающий белье для мамы, – не сказать, чтобы я чувствовал себя комфортно в этом качестве.

В отчаянии я достаю другую – короткую, из хлопка – и молюсь про себя.

– Слушай, не хочу показатся неблагодарной, но нет.

Она берет меня за подбородок, точно мне по-прежнему шесть лет, хотя сейчас ей приходится вытягивать руку.

– Это так мило, что ты составил мне компанию. Я и не мечтала о том, что буду ходить с тобой по магазинам. Как только поняла, что тебе нравятся девочки.

– Что? Разве у тебя были сомнения на мой счет?

– Ну да, отчасти. Помнишь, был такой момент, когда тебе нравился черный лак и… Простите, – она останавливает идущую мимо продавщицу, – милочка, вы мне поможете? Как называется, когда мужчины пользуются декоративной косметикой?

– Дрэг-квин, – говорит продавщица. – У вас очень выразительные глаза. Как ваше дрэг-имя? – обращается она ко мне.

– Э-э…

И что прикажете говорить? Конечно, я могу при случае посмотреть выпуск «Королевских гонок Ру Пола», но напяливать по выходным платье с блестками – это не мое. Я ничего не имею против, но свое свободное время провожу иначе. Это самый правильный ответ. А сейчас я стою с открытым ртом и мычу. Награды за сообразительность мне точно не видать.

– Нет, нет, я не об этом. Я про мужскую подводку, – перебивает мама, отчасти спасая меня, отчасти нет.

– Понятно. Гайлайнеры на втором этаже.

– Да, спасибо, выручили, милочка.

Она хлопает девушку по руке, ее недавняя раздражительность исчезла, она снова стала мамой.

– Пожалуйста, вам очень пойдет.

Она улыбается и отходит к соседней витрине:

– Вот именно. Гайлайнер и лак. Вот именно.

Мама удовлетворенно кивает.

– Это было один-единственный раз на Хэллоуин, в тринадцать лет. Вряд ли это является веским основанием для выводов о сексуальной ориентации.

– О, я не возражала. Я хочу сказать, что сын Джанет, он старше тебя, все время ходит с ней по магазинам. И в «Энн Саммерс» в том числе.

О, нет.

Я люблю маму, но в «Энн Саммерс» вместе с ней – ни ногой. После этого с интимной жизнью можно распрощаться. Пусть я на время забыл, что такое секс, но надеюсь, в будущем, когда я окончательно приду в себя, прежние навыки вспомнятся. «Энн Саммерс» не бывать.

– А сейчас они могут иметь детей и ходить по магазинам, это же завоевание, разве нет?

– Не думаю, что в наши дни местоимение «они» применимо в отношении любой группы населения, мамочка. Это проявление субъективности и предвзятости.

– Единственное, к чему я отношусь предвзято, – к этим тряпкам.

Она с сумасшедшей скоростью перебирает одежду на вешалке, умудряясь при этом неодобрительно цыкать, фыркать и разговаривать. Я знаю, что она права. Мама всегда и со всеми ведет себя открыто, доброжелательно и великодушно.

– Я только говорю, что взволновалась при мысли, что ты гей. Кстати, в наши дни это уже неактуально. Я смотрела документальный фильм по «Нетфликс». Сейчас в тренде пансексуальность, ты в курсе? Ты – пансексуал? По-моему, это лучший вариант.

О, господи, если есть что-нибудь хуже того, когда родители с годами невольно, но все больше выпадают из жизни, так это когда они стараются не выпадать и демонстрируют это у вешалки с ночными рубашками посреди «Маркс и Спенсера». Взгляды всего отдела устремлены на меня. Судя по всему, ответ интересен не только ей.

– Слушай, может, выпьем по чашке кофе?

– У меня есть идея получше…

Я закрываю глаза и молюсь. Если она озвучит мою догадку, я убью сына Джанет.

– Давай сходим в «Хаус оф Фрейзер».

Скаредность не в мамином характере, она – самый щедрый человек из всех, кого я знаю. Но бережливость – это про нее: мама повторно использует чайные пакетики и всегда недвусмысленно смотрела на тех, кто делает покупки в «Хаус оф Фрейзер». Недвусмысленно – то есть косо и со ссылкой на Маргарет Тэтчер, что опять же иллюстрирует ее манеру валить всех в одну кучу.

Раньше одна мысль о том, чтобы заглянуть в трехэтажный аутлет в «Кабот Серкус», повергала ее в шок, а теперь она хочет отправиться туда на шопинг? Чудны дела твои, господи. Но если ей хочется себя порадовать перед операцией чем-нибудь шикарным, то я двумя руками «за».

Идея возникла на волне разговоров о госпитализации: