Каждый день декабря

Он облачен в шерстяную «тройку» красивого покроя и шелковый галстук, которому соответствует искусно сложенный платок, выглядывающий из кармашка пиджака. Еще у него дреды – настолько длинные, что закручены вверх, и хотя он поглядывает на нас с улыбкой, в его взгляде ясно читается: «Заткнитесь на минутку!» Он симпатичный.

– Что в Англии традиционно ели на Рождество до индейки?

– О, я знаю. Свиную голову с э-э… э-э … горчицей, – шепотом сообщаю я своей команде. Мне здесь нравится, а еще я узнаю кучу всего нового.

Хотя откуда нам знать, сколько домов в секунду должен посетить Санта, чтобы доставить все подарки – это за пределами моего понимания. Ведущий определяет предел погрешности в двадцать – этого недостаточно, и со стороны соперников слышится, как кто-то в досаде бьет кулаком по столу. Я не желаю им зла, хотя Элисон, судя по гневным взглядам, сулит им все напасти, вплоть до бубонной чумы. Результаты еще не подсчитаны, но уже ясно, что задаваться им следует поменьше.

Дейву откуда-то известно, что традиция класть апельсин в чулок повелась от французских монахинь двенадцатого века.

– Пусть он не очень сведущ в истории, но обычаи монахинь знает назубок! – доверительным шепотом сообщает мне Элисон, изогнув бровь.

– Очень нишевые познания.

Я тоже вскидываю бровь.

– Как-то она пригрозила мне, что уйдет в монастырь, и на Рождество подарила книжку-новинку про монахинь, – тотчас отзывается Дейв.

– Вы собирались стать монахиней? – заинтригованно вопрошаю я.

– Нет, конечно, но это отличный способ держать его в тонусе – пусть думает, что у меня есть предложения получше.

– В костюме и на коленях она всегда ощущала себя в своей стихии, – шутит Дейв, и Элисон стукает его подстаканником.

– Не только она, – хохочет Джанет.

– Простите его, Белл. Он до сих пор не уяснил, что мы живем в двадцать первом веке, и его юмор уже не котируется годов так с семидесятых.

– Моя приятельница Темперанс сказала бы, что нет лучшей участи, чем стать Христовой невестой! – хихикаю я.

– И она была бы права. Надеюсь, ты слушаешь, Дейв, нет лучшей участи! Я слышала о Темперанс, Рори говорил, что она… о, Дейв, вперед!

Щеголеватый ведущий позвонил в колокольчик, сигнализируя о том, что викторина сыграна наполовину. Дейв практически спрыгнул со стула и, взяв наши заказы, помчался к стойке. Ив и Джанет тоже подхватились и рванули в туалет.

– Я так рада, что вы здесь, Белл.

Элисон накрыла мою руку своей.

– Я тоже. Но как вы себя чувствуете?

Я говорю тихо, чтобы не было слышно тем, кто сидит за соседними столами. После операции мы с ней не виделись, хотя Рори держал меня в курсе дел. Но сын или муж, при всем их внимании и участии, вряд ли способны по-настоящему понять, что означает в данном случае лечь под нож. Я понимаю, что сейчас не время и не место, но хочу, чтобы она знала, что мне не все равно, что я готова выслушать, когда ей захочется поговорить.

– Я в порядке.

Она смотрит на меня, и я вижу, что мои намерения ей понятны. И что, подобно мне, она не хочет тратить время на пустые разговоры.

– Честно говоря, мне страшно. Я не хочу этого. Знаю, что так нужно, что отказаться будет идиотизмом. Но при мысли о том, чтобы войти в больницу, переставлять ноги, а потом лечь под нож, и хирург оттяпает от меня столь существенную часть… Я в ужасе и не хочу этого.

Я накрываю ее руку своей ладонью.

– Я знаю, что у вас много друзей, что есть Дейв и Рори, но если вам хочется наорать на кого-нибудь и высказать кучу всякой ерунды, которую вы не решитесь произнести перед теми, кто знает вас близко, то я к вашим услугам. Я выслушаю, судить не стану и не проговорюсь ни одной живой душе. Звоните мне, когда захочется проораться, поплакать или даже пошептать – в любое время, днем или ночью. У меня дурацкий график, так что никакого беспокойства. Звоните.

– Вы прелесть и правы, вокруг меня много хороших людей…

– Подобное притягивает подобное, – быстро говорю я.

Она улыбается.

– Но конфидент за пределами моего социального круга – это было бы здорово. Меня курирует медсестра, они там замечательные, но в вас, Белл, есть что-то особенное. Ловлю на слове. А пока хочу сказать вам спасибо за то, что вы есть в жизни моего сына.

– Э-э…

Я не знаю, что сказать. А есть ли я в ней? Похоже, ваш сын бортанул меня из своей жизни. К счастью, необходимость заполнить паузу отпадает: Дейв возвращается к столу, неся поднос с напитками, который угрожающе кренится в его огромных руках.

– О, вы только посмотрите! А вот и он. Рори! Рори! – возбужденно кричит Элисон, а я морщу лоб и начинаю смахивать на представителя клингонской расы.

Я боюсь поднять глаза от стола – все сомнения относительно прихода сюда накатывают снова. Но деваться некуда. Я медленно – очень медленно – поднимаю глаза и вижу Рори, который стоит в дверях, смотрит прямо на меня, и вид у него такой, что мое сердце леденеет.

Блин! Он решит, что я больная на всю голову, и будет прав. Да, мне здесь очень хорошо с его родными, но со стороны действительно может показаться, что я его преследую. Эх, зря я сюда пришла.